И сам Эльрик способен
был сказать лишь одно слово, когда он пробрался сквозь отверстие и стоял
на дрожащем полу.
- Нет! - сказал он.
Ииркан услышал это слово. Он повернулся, и на лице его был написан
ужас. Увидев Эльрика, он зарычал, и с его губ тоже сорвалось одно слово,
которое одновременно было и криком ненависти.
- Нет!
С большим усилием вытащил Эльрик из ножен шпагу Оубека. Но она
казалось ему слишком тяжелой, тянула его руку вниз, и он не смог даже
поднять ее, так что острие шпаги коснулось пола, а рука Эльрика лежала на
ней, отдыхая. Он тяжело дышал, стараясь набрать в грудь как можно больше
этого тяжелого душного воздуха. Зрение его начало туманиться, Ииркан стал
тенью. Только две черные шпаги висели холодно и спокойно по самому центру
круглой комнаты и были видны ему совершенно ясно. Эльрик почувствовал, как
в комнату вошел Ракир и встал позади него.
- Ииркан, - сказал Эльрик после долгого молчания. - Эти шпаги - мои.
Ииркан улыбнулся и потянулся рукой к шпагам. Какой-то странный
стонущий звук, казалось, исходил из них. От каждой исходило слабое черное
сияние. Эльрик увидел выкованные на них руны и почувствовал страх. Ракир
приладил к тетиве лука стрелу. Он натянул тетиву до плеча, прицелившись в
принца Ииркана.
- Если он должен умереть, Эльрик, только скажи мне.
- Убей его, - сказал Эльрик.
И Ракир спустил тетиву. Но стрела двинулась по воздуху очень
медленно, а затем просто повисла между лучником и его предполагаемой
жертвой.
Ииркан повернулся, и лицо его было перекошено в злобной усмешке.
- Оружие смертных здесь бесполезно.
- Должно быть, он прав, - Эльрик обратился к Ракиру. - И твоя жизнь
здесь в опасности. Иди.
- Нет, я должен остаться здесь и помочь тебе.
- Ты не можешь помочь. Ты только будешь мешать, если останешься. Иди!
С большой неохотой Красный Лучник закинул лук за спину и ушел.
- А сейчас, Ииркан, мы должны решить этот спор. Ты и я.

4
И тогда Рунные Шпаги "Шпага Печали" и "Повелительница Бурь" слетели с
того места, на котором провисели так долго. "Повелительница Бурь" сама
влетела в правую руку Эльрика. "Шпага Печали" - в правую руку Ииркана. И
два человека с изумлением стояли на противоположных концах Пульсирующей
Пещеры и глядели друг на друга и на шпаги, которые сейчас держали в руках.
Шпаги пели. Их голоса были слабыми, но их ясно можно было слышать. Эльрик
с легкостью поднял огромную шпагу, поворачивая ее то так, то этак,
восхищаясь ее неземной красотой.
- "Повелительница Бурь", - сказал он.
А затем он вновь почувствовал страх. Внезапно у него возникло такое
ощущение, что он родился заново, и что эта рунная шпага родилась вместе с
ним. Как-будто они никогда не расставались.
- "Повелительница Бурь"! - и шпага нежно застонала и еще тверже
устроилась в его руке. - "Повелительница Бурь"! - вскричал Эльрик и
бросился на Ииркана. - "Повелительница Бурь"!
И тут он опять почувствовал страх, великий страх - он был полон им до
краев. И этот страх вызвал в нем какое-то странное чувство удовольствия,
сладкую жажду, необходимость биться с братом и убить его, вонзить шпагу
глубоко в сердце Ииркана. Отомстить. Пролить кровь. Послать его душу в ад.
И сейчас же, перекрывая голоса шпаг и пульсирующий ровный гул пещеры,
послышался громкий крик Ииркана:
- "Шпага Печали"!
И "Шпага Печали" поднялась вверх, чтобы отразить удар "Повелительницы
Бурь" и сделать выпад против Эльрика, который отскочил в сторону и ударил
"Повелительницей Бурь" сверху вниз и сбоку; удар этот на мгновение потряс
Ииркана и Шпагу Печали, и принц на секунду отступил назад. Но следующий
выпад Повелительницы Бурь снова был отражен. И следующий, и еще один. Если
Эльрик и Ииркан были фехтовальщиками, примерно равными по классу, то и
шпаги были одинаковыми: каждая из них обладала собственной волей, хоть и
служила своим владельцам. Звяканье металла о металл постепенно переросло в
дикую металлическую звонкую песню, которую пели две шпаги. Радостную
песню, как будто они были счастливы, что, наконец, опять бьются, как
встарь, хотя на этот раз воевали одна против другой.
Эльрик почти не видел своего двоюродного брата, лишь иногда мелькала
сквозь занавес стали его темное дикое лицо. Внимание Эльрика почти целиком
было приковано к двум черным шпагам, потому что, казалось, шпаги эти
бились сами, и ставкой была жизнь одного из бойцов (а возможно, и обоих),
подумал Эльрик, а соперничество между Эльриком и Иирканом было пустым
звуком по сравнению с братским соперничеством между шпагами, которые
словно искрились от удовольствия сравнить, кто из них сильнее после
тысячелетий бездействия. И это наблюдение, сделанное им, пока он бился - и
бился за свою жизнь так же, как за свою душу, - дало Эльрику возможность
обдумать свою ненависть к Ииркану. Да, он убьет Ииркана, но не по другой
воле, пусть даже могущественной, а по своей собственной. Нельзя было
целиком отдаваться во власть этим черным шпагам.
Острие Шпаги Печали мелькнуло у его глаз, и Повелительница Бурь
поднялась, чтобы еще раз отразить удар. Эльрик больше не бился со своим
братом. Всей своей волей он боролся с волей двух черных шпаг.
Повелительница Бурь, метнулась к открывшемуся на долю секунды горлу
Ииркана. Эльрик вцепился в шпагу, оттаскивая ее назад, тем самым пощадив
брата. Повелительница Бурь почти взвыла от негодования, как собака,
которой не дали укусить грабителя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50