Послезавтра он твердо решил побывать на «аудиенции» у Огненного Шута.
На следующее утро Алан медленно сосредоточивался только на делах службы. К тому времени, как он прибыл в здание городской администрации на Северной вершине, мысли его обратились к предстоявшему монтажу лифтов, которые городской совет счел необходимыми для ускорения пассажиропотока между уровнями.
Он вполне заслуживал должность заместителя главы администрации, однако вынужден был признать, что частично обязан своим положением своим семейным связям и тому образованию, на получении которого настаивал дед. Но работал он много, добросовестно, и начальник был им доволен. Закончив университет, он вот уже два года исполнял свои обязанности заместителя.
Он провел утро, наверстывая упущенное время, перед самым перерывом на обед Карсон, глава администрации, вызвал его к себе.
Карсон был худощавый мужчина с непримечательной внешностью. Подчиненные его очень уважали. Несмотря на всеобщее уважение, подбородок его всегда выглядел давно не бритым, а смуглое лицо – давно не мытым. Но от него сие не зависело. Стоило провести немного времени в его обществе, и первое впечатление неприметности быстро исчезало.
– Садись, Алан, – негромко сказал Карсон. – Я хочу знать, не смог бы ты на время оставить ту работу с лифтами и передать ее в ведение Селвина. Для тебя появилось кое-что другое.
Пауйс сидел и смотрел, как Карсон листает бумаги у себя на столе. Наконец начальник выбрал одну и подал ему.
Быстрого взгляда на документ, озаглавленный «Проект закрытия нижних уровней», Алану оказалось достаточно, чтобы понять: это тот самый план изоляции нижних уровней от верхних.
Так что Хэлен не ошибалась. У Саймона Пауйса действительно нашлось достаточно влияния на городской совет, чтобы провести в жизнь свои «предположения».
Карсон пристально смотрел на большой палец правой руки. Взгляда он не поднимал.
– Конечно, потребуется временное изменение пешеходных маршрутов, хотя хлопоты наши можно уменьшить, если работать ночью. Стоит заплатить сверхурочные, чтобы выполнить работу как можно скорее.
– И с наименьшим шумом? – колючим голосом осведомился Алан.
– Именно.
– Полагаю, совет об этом широко не объявлял?
– В том нет необходимости – на нижних уровнях больше никто не живет. Естественно, предусмотрены аварийные выходы, но их будут держать запертыми. Это не должно никого волновать…
– За исключением Огненного Шута! – Алан пришел в такую ярость, что с трудом сдерживался.
– Ну, разумеется. Огненный Шут. Мне думается, он найдет, куда деться. Возможно, вовсе покинет наш город. Подозреваю, у него и права-то нет здесь жить, если на то пошло.
– Но газеты, лазервидение, РЛД – а значит, и общественное мнение большей частью – все сочувственно относятся к Огненному Шуту. На его стороне – изрядная часть общества. Это даже не политический динамит, а политическая атомная бомба!
– Точно, – Карсон кивнул, все так же рассматривая свой палец. – Но мы не имеем отношения к политике, так ведь, Алан? Для нас это просто еще одна работа, причем не слишком сложная. И давай покончим с этим.
Алан взял врученные Карсоном бумаги и поднялся. Его начальник совершенно прав, но подчиненный не мог отделаться от ощущения личной заинтересованности.
– Я займусь этим после перерыва, – пообещал он.
Он вернулся к себе, сложил бумаги к себе в стол, поднялся на крышу здания городской администрации, взял такси и поехал через искусственные деревенские просторы Вершины к апартаментам своего деда, размещавшимся близ Солнечного дома на Южной вершине.
Но, добравшись туда, он обнаружил лишь Джаннэра и еще одного своего родственника – Денхольма Картиса, брата Хэлен.
Картис был одет с вызывающе дурным вкусом. Его платье служило ему выставляемым напоказ наступательным оружием. Его считали иконоборцем, нетерпимым к любым общепринятым догмам, и разумным, и нет. Над полосатой в горошек попоной, задрапировывавшей его тощее тело, возвышалась непоколебимая, чуткая голова – тяжелая пауйсовская голова со спокойными, многообещающими глазами, казалось, схватывающими все подробности и в то же время их презирающими. Глаза Картиса неотрывно смотрели в будущее.
– Здравствуй, Денхольм, как живешь? – Они с двоюродным братом пожали друг другу руки.
– Прекрасно, а ты?
– Неплохо. Как дела у группы Тридцати Пяти? Все еще склонны оживить родную партию?
Картис возглавлял радикальное крыло солрефов. Его немногочисленная фракция отличалась горлопанством и пользовалась определенным влиянием в Солнечном доме. И хоть они оставались в традиционной партии Пауйсов, ему было бы намного уютнее в движении сестры. Но ему было интереснее изменить партию, чтобы изменить ее политику, чем отколоться от нее и образовать новую.
Картис не ответил на вопрос Алана. Он только успел бросить взгляд на большие стенные часы, как в боковую дверь влетел его предок.
– Дед, – быстро выступил вперед Алан, но старый Саймон Пауйс покачал головой.
– Извини, Алан. Мне немедленно нужно в Солнечный дом. Идешь, Денхольм?
Картис кивнул, и оба почти бегом выскочили из комнаты.
«Что-то случилось, – предположил Алан, – и совсем не закрытие нижних уровней, а кое-что поважнее.»
– Что происходит, Джаннэр?
Когда их глаза встретились, взгляд у негра был слегка смущенный, но заговорил он спокойно:
– Они требуют отставки старика Бенджозефа.
Бенджозеф, заслуженный член партии Солреф, занимал пост президента. В течение своих двух сроков он оставался популярным, но не особенно просвещенным. Последний год у него не было значительной общественной поддержки, частично из-за того, что он не сразу согласился с политикой освоения Марса и Ганимеда.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6 7 8 9