В отношениях с фараонами куда лучше новизна, непредсказуемость, иначе – шашечки, клеточки, решетка…
Такие мысли бродили в его голове, пока он пил свой утренний кофе. В день ограбления он любил ходить по комнате обнаженным. Он был далеко не Шварценеггер, но гордился своим телом, плотной упругой мускулатурой и принимал меры, чтобы не терять формы. Нагота почему-то давала ему ощущение силы, в то же время усугубляя чувство уязвимости. В его квартире было много зеркал, они отливали серебром, куда ни повернись. Это было не тщеславие, а что-то более сложное – желание видеть себя в неожиданном ракурсе, в игре света и тени, как бы глазами постороннего, – он любил удивляться. Наполнив вторую чашку, он отправился с ней в гостиную, в полуденное солнце, позолотившее мебель. Растянувшись на софе, он просматривал газеты, читал сводки о преступлениях, раздел спорта, заглянул и в политический обзор.
Зазвонил и смолк телефон. Помолчал и зазвонил снова. Грег взял трубку.
– Грег? – Голос Хилари.
– Кто это?
– Я, Хилари. Минуту поговорим?
– О чем?
– О вечере.
– Ты свободна?
– Что? Не говори глупости, мы же условились? Я хотела посоветоваться, что мне надеть: черное атласное, которое я недавно купила, или красное, что я надевала в позапрошлый раз.
– Черное, – сказал Грег. – Надень черное.
– А не красное, ты уверен?
– Черное, – сказал Грег. – Оно подойдет к моему настроению.
– Грег! – позвала она. Голос у нее был низкий, словно приправленный мускусом и восточными пряностями.
– Что? Что?
– Может, придумать что-нибудь еще, надеть, скажем… – Она замолчала, чувствуя, что он не слушает, а Грег в это время пытался вникнуть в суть болтовни на параллельной линии. Наконец Хилари сказала: – А ты действительно ужасен, не находишь?
– Нет, нет, детка, только платье, и самое простое!
– Ты заедешь за мной в восемь, да?
– Да, около того, – буркнул он и быстренько извинился, чтобы она не бросила трубку. Он закурил, пуская дым к потолку и читая раздел юмора в «Глоб энд Мейл», пока она с воодушевлением рассказывала о новых духах, которые сведут его с ума. Потом ему надоело, он сказал, что в дверь звонят, и осторожно положил трубку.
Он снова закурил – пятую или шестую сигарету в этот день. Надо быть просто гадом, чтобы так с ней обращаться! И по какому праву? Она не виновата, что позвонила в то время, когда он пытался настроить себя на ограбление банка. Он схватил трубку, набрал номер. Ответила пожилая женщина, голос незнакомый. Он попросил Хилари и услышал, что мисс Флетчер, видимо, ушла на ленч.
Докурив сигарету, Грег лег на ковер посреди гостиной и сначала проделал девять отжиманий, потому что сегодня ему придется нести пистолет 9-го калибра, потом двадцать шесть приседаний, по числу своих лет, затем, перевернувшись на живот, весь в мыле, он одолел число отжиманий, равное трехзначному номеру его квартиры, блоками по десять штук.
Закончив, он взглянул на электрические часы над раковиной. Час тридцать. Великолепно. Ему понадобится около часа, чтобы пропылесосить, вымыть и натереть пол в кухне и ванной, помыть посуду. Потом придется принять душ. Час на гримировку, минут двадцать на выбор одежды и переодевание, еще десять минут, чтобы зарядить и почистить оружие, и он готов, как и намечено, выйти из дома в четыре.
Грег наклонился, чтобы достать из-под раковины моющее средство. Из углубления в полу для отвода воды торчало дуло полуавтоматического пистолета 25-го калибра и глядело ему прямо в глаза. Первая в этот день порция адреналина молнией пробежала по телу, согревая и щекоча плоть.
Он пылесосил с ветерком, и это ему почти нравилось. На пол в кухне понадобилось немного больше времени, чем он рассчитывал, но зато пол блестел, как полированный лед.
Снова приняв душ и чуть-чуть сбрызнув тело одеколоном, он оделся в просторные темно-зеленые брюки из саржи и такого же цвета рубашку. Всю одежду Грег выписывал по почте после одного случая, когда, покупая шелковый галстук у продавщицы в магазине Итона, которая в прошлом воплощении была кассиром в банке, Грег поймал на себе ее полный ужаса панический взгляд. К счастью, она, должно быть, решила, что это страшный сон, галлюцинация. И он, оплатив покупку, ушел.
Он включил взятый напрокат компьютер, нашел файл с названием «ЛИЦА». В бойцовском настроении, перед делом, он выбирал себе надлежащую маску, правдивую в своем роде. Грег знал правила игры и верил в них.
Он улыбнулся, вспомнив о классическом описании грабителя банка, которое он несколько лет тому назад вырезал из газеты. «У него был шрам на скуле, – сказал свидетель, – и пистолет». Две абсолютно бесполезные детали – это все, что полиция смогла вытянуть из человека, просидевшего с глазу на глаз с бандитом целых десять минут в украденном у него же автомобиле.
Пистолет и шрам.
Грег представил себе, как все полицейские отделения по борьбе с бандитизмом засыпают, перелистывая каталоги с харями.
А вот шрама на скуле как раз и не было, убедился он, нажимая на клавиши и просматривая файл. Чуть больше года назад он уже пользовался шрамом, когда грабанул коммерческий банк. Он работал тогда под китайца, почему, он припомнить не мог. Как звали кассира? Грегу пришлось взглянуть в компьютер. Беверли, она не была китаянкой. С бровями Брук Шильдс и носом Барбары Стрейзанд.
Шрам над глазом подошел бы, хотя нос всмятку тоже великолепен. С ушами труднее, они должны подходить к цвету кожи. Он мог сделать себе короткий диагональный шрам, скажем, от подбородка к углу рта. Если добавить к гриму немного красного, шрам может выглядеть отталкивающе. А еще немного тонкого, как бумага, латекса – и будет вид как после вторичной инфекции.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66