Ей нравилось, как он ест. Неторопливо и со вкусом. Ей нравилось просто быть с ним, слушать его непринужденную болтовню. Почему я верю каждому его слову, спрашивала себя Паола. Ведь это чистый треп, не более.
– Пойдем купаться.
Он, как всегда, застал ее врасплох.
– Купаться?
– Ну да, купаться. Роскошное солнце, вода и мы.
– Но…
– Купальник раздобудем по дороге.
– Мне нельзя сейчас нигде показываться, меня никто не должен видеть.
– Послушай, может быть, настало время все рассказать?
– Ты не поверишь, но я за последние сутки уже устала рассказывать эту историю. Все равно никто не верит.
– Испытай меня. Может быть, получится.
– Попробую.
Пока Паола говорила, Роберто внимательно наблюдал за ней. Она начала довольно спокойно, но скоро увлеклась, забыла, где находится, и снова перенеслась в тот кошмарный день. Голос ее то звенел, то сбивался на шепот, руки непроизвольно сжимались и разжимались. Лицо пылало. Бедная девочка, сколько ей вдруг открылось уродливого и безобразного. Бездна человеческой подлости и она, такая светлая, чистая, беззаботная. Подонки! Он сам не заметил, как оказался на полу, у ее ног. На белой ступне билась крошечная голубая жилка. Он провел по ней пальцем, лаская.
Паола вскочила, как будто ее ударило током.
– Ты! Ты такой же, как они! Хочешь попользоваться мной!
Он подхватил ее под колени, поймал, прижал к себе. Она отбивалась, как дикая кошка, вся из острых ногтей и развевающихся волос.
– Отпусти меня-а-а!
Ее крик перешел в стон. Роберто убаюкивал ее, как ребенка. Шептал какие-то нежные глупости, гладил по волосам. Она затихла, уткнулась в плечо.
– Моя глупая, маленькая девочка. Прости, что я снова заставил тебя пережить все это. Забудь о них, они не существуют больше. Мы никуда не пойдем, пока ты не захочешь. Можем навсегда остаться в этой комнате. Не выходить отсюда никогда. Пускать будем только Рикки с едой. Я буду купать тебя, кормить, заботиться о тебе. Буду расчесывать твои седые волосы.
Паола хихикнула.
– И умрем мы вместе, на этом вот ковре. Ну нет, пойдем лучше купаться.
Андрей сидел под зонтиком на террасе бара и тихо страдал. Солнце жарило немилосердно. Голова раскалывалась от выпитого вчера. Во рту пересохло. И надо же было так увлечься! Сколько раз он говорил себе, что будет воздержан и умерен, и сколько раз срывался. Проклятое пойло! Вчера он здорово набрался еще за ужином с Гольвезе, да еще прихватил с собой бутылку виски в номер. Утром с удивлением обнаружил на полу совершенно пустую бутылку. И когда он только успел ее допить? Память наотрез отказывалась отвечать. Отражение в зеркале было соответствующим. Вспомнился совет Воланда из «Мастера и Маргариты» Булгакова: лечить подобное подобным. Вот уж воистину сатанинская мысль. Он знал, что ни к чему хорошему это не приведет, но все равно подозвал официанта.
– Двойное виски, пожалуйста.
На бесстрастном лице официанта не отразилось никаких эмоций. И не такое видали.
– Да, синьор.
Андрей взял стакан слегка дрожащей рукой, сделал два больших глотка, откинулся на спинку стула. Зеленоватая муть перед глазами дрогнула и потихоньку рассеялась. Тошнота, терзавшая желудок, отпустила. Андрей глубоко вздохнул и новыми глазами посмотрел вокруг. Вся эта мерзость еще вернется, но не теперь. Пока можно передохнуть.
Он вздрогнул и напрягся. По лестнице к озеру спускались двое: молодая девушка с длинными каштановыми волосами, переливающимися на солнце золотыми искрами, и высокий худощавый мужчина. Они о чем-то оживленно переговаривались, совершенно поглощенные друг другом. Что-то в их облике потревожило Андрея. Грация движений, поворот головы, смех. Паола! Конечно! А с ней тот парень, ее знакомый. Так вот где она скрывалась всю ночь. Он вдруг представил себе их вдвоем, на огромной кровати. Сплетенные тела, разметавшиеся волосы, страстные поцелуи. Шлюшка! Будь он поумнее вчера, как знать, может быть, на месте этого парня был бы он. Его вдруг опять затошнило. Он быстро допил виски, отдышался и поплелся к стойке дежурной.
В холле как нарочно было многолюдно. Только что приехала большая группа японских туристов, как водится, с ног до головы обвешанных какой-то немыслимой техникой. Фотоаппараты, видеокамеры, футляры с различными фотообъективами, штативы и еще Бог знает что. Такое впечатление, что все японцы поголовно профессиональные фотографы, раздраженно думал Андрей, пробираясь к стойке. Пышнотелая девушка-дежурная с волосами цвета воронова крыла и сияющими, как яблоки, щеками, буквально сбивалась с ног. Более неподходящего момента для его дела и придумать было нельзя.
– Извините, синьорина, что отвлекаю вас, но мне срочно нужна ваша помощь.
– Мне очень жаль, но вы видите, что творится. Вы не могли бы подождать, пока я закончу с размещением новых гостей?
– Это всего лишь один очень маленький вопрос. Молодой человек, высокий, с длинными волосами, который только что вышел с девушкой. Мне кажется, я его знаю, но имя забыл. Синьор…
Андрей защелкал пальцами, как бы припоминая. Имя вдруг вынырнуло из закоулков памяти.
– Синьор Роберто…
– Извините, я не заметила. Но если вы настаиваете, то мы можем посмотреть по списку гостей. Так. Роберто Скампи, Роберто Лигуньяно, Роберто Орицио…
– Орицио! Это точно он! Благодарю вас, синьорина. А в каком номере он остановился?
– Номер 56.
– Еще раз благодарю вас. Кстати, вы прекрасно выглядите сегодня.
Девушка вспыхнула и смущенно заулыбалась. Странный он какой-то, этот русский.
Яхта стремительно скользила по лазурной глади озера. Легкий ветер надувал паруса, трепал распущенные волосы Паолы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46