Потом Элен заставила меня долго как следует рассматривать себя в зеркале, чтобы понять, изменил ли день рождения мою внешность. Она сама делала это каждый год (в двадцать и двадцать два изменения были к лучшему, а в двадцать один – «довольно противные»).
– Ну, как тебе нравится твоя новая кожа? – спросила она, выглядывая у меня из-за плеча.
Мне понадобилось довольно много времени, чтобы ответить ей, – настолько я был поглощен созерцанием своего отражения. Обычно я редко смотрелся в зеркало. Разве что иногда, мельком, но я ни разу не смотрел на себя так, будто хотел заглянуть в поры на коже. И я едва узнавал себя.
– И это так я выгляжу все время? – спросил я, с трудом веря своим глазам.
– Ты, кажется, разочарован?
– Я не разочарован, но я слегка удивлен. Ну, все ведь обычно как-то представляют свою внешность, даже если никогда не смотрят в зеркало. – Элен кивнула. – Так вот, то, что я вижу, совсем не похоже на мои представления.
– По-моему, ты красивый, – сказала Элен.
– Спасибо. Ты тоже очень даже ничего, но я вовсе не напрашивался на комплименты. Я не говорю, что я урод. Просто меня шокирует, что я все это время жил, не представляя себе, как я на самом деле выгляжу.
В дверь позвонили.
– Это Зоя и Гершвин, – сказал я, вставая.
– С днем рождения! – выкрикнула Зоя, входя в гостиную. Она поцеловала меня и попыталась обнять изо всех сил.
– Спасибо, – ответил я.
– Это тебе спасибо, – сказал Гершвин, пожимая мне руку. – Ты все-таки именинник. Ну, вы готовы к празднованию в «Кингс Армс»?
– А ты что, ставишь под сомнение мой выбор места празднования своего собственного дня рождения? – спросил я.
– Именно так, – ответил он. – Еще не поздно передумать, ты же знаешь.
– Я не передумаю. Ты праздновал свой день рождения в «Кингс Армс», а почему я не могу этого сделать?
– То, что я неудачник-одиночка, – хорошо известный факт. Но ты-то, Мэтт, любишь большие компании.
– Вовсе нет.
– Да. По крайней мере, любил в школе. Я засмеялся.
– Ну да. Но это было давно, так ведь?
– Очень давно, – сказал Гершвин, хихикая. – Очень-очень давно. – Он улыбнулся Элен.
– Как он себя вел сегодня?
– Очень даже хорошо. Я думала, что где-нибудь в середине дня у него начнется юбилейная депрессия, но он как-то этого избежал.
– Ну, пора, – сказала Зоя. – Пойдем. Мы зря теряем ценное время пьянки.
Но мы не могли уйти, пока Гершвин и Зоя не поздороваются с моими родителями – те всегда любили болтать с моими друзьями, особенно с теми, кто уже подарил своим родителям внуков, и только после того, как с этим было покончено, мы вышли из дома. Зоя сразу направилась к машине, что меня несколько смутило.
– Мы поедем на твоей машине? – спросил я. Зоя кивнула.
– Да, а в чем дело?
– Но что тогда значило «Мы зря теряем ценное время пьянки»?
– Я оставлю машину на стоянке, и мы с Гершвином вернемся домой на такси.
Я повернулся к Гершвину.
– Скажи своей жене, что на моем дне рождения потребление алкоголя обязательно для всех. Я не хочу, чтобы она вдруг сказала мне: «Я передумала насчет такси – я буду пить апельсиновый сок».
Гершвин засмеялся.
– Она будет пить, я тебе обещаю. Идет?
– Не понимаю, зачем вам вообще понадобилась сегодня машина, – сказал я, забираясь вместе с Элен на заднее сиденье. – В смысле, до вашего дома пятнадцать минут ходьбы.
– Когда мы вышли, было холодно, – сказала Зоя, включая двигатель. – А теперь, может быть, ты перестанешь бурчать?
Я открыл было рот, но Элен не дала мне ничего сказать.
– Ни единого слова, – спокойно произнесла она. – Просто сядь поудобнее и получи удовольствие от поездки.
99
– Ну вот, – произнес Гершвин, когда мы проехали примерно десять минут. – Мы на месте.
Зоя остановила машину, и я посмотрел в окно. Мы были в каком-то мало примечательном тупике рядом с Хай-стрит.
– Что мы здесь делаем? – спросил я. Гершвин, не обращая внимания на мои слова, спросил у Элен:
– Ты взяла что-нибудь, чем завязать ему глаза?
– Конечно, – ответила она и достала из сумки шарф.
– Что здесь происходит? – спросил я.
– Тсс, – Элен захихикала. – Это наш сюрприз для тебя.
Я посмотрел на Гершвина, чтобы убедиться, что я все правильно расслышал.
– Не повезло тебе, – сказал он. – Мы не отменили сюрприз, который готовили тебе ко дню рождения, потому что, честно говоря, иногда человек сам не знает, чего он хочет. Поэтому будь хорошим мальчиком и дай Элен завязать тебе глаза.
– Но куда мы идем?
– Что с тобой сегодня? Что за дурацкие вопросы? – сказала Элен. – Это – сюрприз, и мы ничего тебе не скажем заранее. Иначе, какой же это будет сюрприз? Так что приготовься к сюрпризу.
Мне завязали глаза, а потом вывели из машины и довольно долго мы все шли по тротуару. Наконец мы подошли к каким-то ступенькам, потом прошли по траве к асфальтовой площадке. Наконец мы снова спустились по ступенькам, прошли по длинной бетонной дорожке и оказались внутри какого-то здания. Хоть повязка закрывала не только глаза, но и уши, я слышал звуки музыки. Мне с трудом удалось разобрать, что это за песня: начальные аккорды «Праздника» Мадонны. Это меня окончательно запутало.
Слушая, как мои каблуки стучат по твердому покрытию пола, я двигался в ту сторону, откуда доносилась песня Мадонны. Когда звук достиг такой громкости, как в ночном клубе, мы резко остановились. Я слышал голоса и время от времени крики и восклицания. Я понятия не имел, где нахожусь, но это, однозначно, был не «Кингс Армс».
– Можешь снять с него повязку, Элен, – сказал Гершвин.
Она сняла шарф, и я открыл глаза. Я не только находился в актовом зале моей старой школы, я не только был окружен Катриной, Питом, Бев и, предположительно, ее мужем;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78