Внезапно ей попалось на глаза объявление, она подошла – то, что нужно: вот растяпа, не заметила раньше. В объявлении говорилось, что прощальный коктейль для участников симпозиума дантистов состоится в девятом холле.
Пейтон облегченно вздохнула и направилась к лифту. Поднявшись на нужный этаж и следуя указателю, она подошла к высоким стеклянным дверям, за которыми виднелась обширная комната с двумя барами у противоположных стен помещения и небольшим помостом для музыкантов. Их ожидали пианола, труба, гитара и барабаны. В комнате было несколько человек. Едва Пейтон открыла дверь, как к ней подошла высокая худощавая женщина в строгом костюме.
– Вы к кому? – спросила она.
– Мне здесь назначили встречу.
– Вы – зубной врач?
– Нет. – Пейтон смешалась.
– Здесь собираются только дантисты, участники конференции, и гости, приглашенные ими.
– Но меня пригласили.
– Без сопровождающего я вас пустить не могу, извините.
Суровое лицо женщины, казалось, окаменело, в то же время исполнившись непреклонной решимостью не пустить в холл постороннего.
Возможно, она поступала правильно. В коридоре у гардероба раздевалась стайка гоготавших девиц, вряд ли пришедших на официальный прием. Но вот стали появляться дантисты, кто один, а кто – с дамой. Однако Барри все не было. Пейтон едва стояла: ноги не слушались, подгибались – что за пытка высокие каблуки! Да и зачем она нарядилась? Пейтон чувствовала себя посторонней и чуть было не согласилась в душе с похожей на надзирательницу в тюрьме неприятной особой, остановившей ее у двери.
Пейтон вздохнула: вечно ее преследуют неудачи, как неопытную бегунью. Стоит раздаться на старте выстрелу пистолета, и она – или, как заводная игрушка, бежит в неправильном направлении, или ее обходят соперницы. Она собралась уйти, но, вспомнив наставления Нелл, решила пересилить себя.
Между тем прошло двадцать минут. Коридор опустел, у гардероба не было ни души – похоже, все собрались. Может, Барри уже давно в зале, она могла его не заметить. Пейтон подошла к двери и прижалась к стеклу. Впустую! Лиц в толпе было не разглядеть, и все же она сумела заметить, что все женщины с кавалерами.
Вот так всю жизнь – одной ей не везет. Вечно одна – подонка Эрни да еще двух парней, знакомство с которыми прекратилось после первой же ночи, в расчет можно не брать. И как это у Виктории все получается? Стоит прийти с ней в бар, парни к ней так и липнут, а на нее – ноль внимания.
Пейтон вспомнила, как летом прошлого года, в курортный сезон, они с Викторией подрабатывали в Кейп-Коде, устроившись официантками в ресторанчик. Так Виктории там не давали проходу, и она выбирала, предпочитая солидных мужчин с толстым бумажником. Один из них свез ее на ярмарку в Норгемптон, откуда она вернулась, увешанная пакетами. Виктория знала, что делала: за месяц ее одели на два года вперед.
Пока она развлекалась, Пейтон скучала, и Виктория, глядя на ее неустроенность, даже предложила опробовать один из старых испытанных способов уличного знакомства, известных со школьных лет: вылить за шиворот приглянувшемуся «объекту» чуток охлажденного чая или пустить в дело пульверизатор с дезодорантом. Однако Пейтон решительно отказалась – навязываться желания не было. Однажды сдуру она уже проявляла активность: бегала за Эрни, как ненормальная, а его невнимание к ней только распаляло ее. А чем все кончилось? Жуть!
Оторвавшись от тяжких воспоминаний, Пейтон решила сходить в туалет, а затем ехать домой, чтобы рассказать Нелл о своей неудаче и в который раз обмануть ее ожидания. Однако, проходя мимо лифта, она машинально взглянула на раздвигавшиеся в стороны двери и увидела Барри.
– Прошу прощения, – сказал он. – Вы давно ждете меня?
На нем были свитер, мешковатые брюки и стоптанные ботинки, а его лохматые волосы походили на вызывающую прическу рокеров семидесятых годов. Если бы Пейтон не пришлось ждать, она, возможно, потеряла бы к нему интерес, однако долгое ожидание не только примирило ее с внешностью кавалера, но и сделало его привлекательным.
– Минут пять, – ответила Пейтон. – Я недавно пришла.
– Еще раз прошу извинить меня, – смущенно произнес Барри. – У меня были кое-какие дела. Вам следовало позвонить мне в номер из зала, там есть телефон.
– Меня в зал не пустили, – ответила Пейтон.
Она сдала пальто в гардероб и подошла к зеркалу, чтобы поправить прическу. Увидев свое отражение, пришла в замешательство: быть может, ее одежда совсем не к месту – женщины в зале одеты просто. Однако она успокоилась, посчитав, что одета ярко, но не вульгарно, и выглядит пикантно, но целомудренно, как со знанием дела сказала Нелл. Пейтон приободрилась. Ничего страшного: пусть она выделится хоть раз, а если другие обыденны и невзрачны – это их дело!
И все же появление Пейтон в зале, наполненном музыкой и возбужденными голосами, чему способствовало выпитое спиртное, привело к неожиданному эффекту: труба дала петуха, гитара тренькнула невпопад, пианола взяла неверный аккорд, а барабан громыхнул. Мужчины одобрительно загудели, а остолбеневшие женщины зашептались.
– Что вы будете пить? – спросил Барри, подведя Пейтон к свободному столику.
Она не хотела попасть впросак, показаться вульгарной, но, не представляя, что приличествует пить даме на официальном приеме, решила своему вкусу не изменять.
– Рюмку водки, пожалуйста, – сказала она.
– Вы меня подождете, пока я схожу за напитками?
– Пойду лучше с вами, – ответила Пейтон, заметив, что ее не оставляют вниманием.
Остаться под косыми взглядами – перспектива не из приятных. Да она протрет стул, ерзая от неловкости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97