Их помыслы были чисты.
– Черт их дернул сюда приехать, – в сердцах возразила Пейтон. – А что касается религиозной свободы, то эта свобода – всего лишь одна из форм религиозного принуждения. Этой свободы придерживались святоши, клеймившие позором оступившихся женщин, заставляя их носить на груди алую «А».
Эти интересные сведения Пейтон получила еще в школьные годы, когда преподаватель английского языка – мистер Стил, пожалуй, единственный, кто пользовался любовью учеников – прежде чем дать задание прочесть «Алую букву», сводил класс на фильм, поставленный по мотивам этого душещипательного романа.
– Не охаивай моих предков! – возмущенно сказала Нелл. – Они были благородными, порядочными людьми, с незапятнанной репутацией. А с кем приходится общаться теперь? Оглянись, взгляни на этих жвачных животных, поглощающих ужасные бургеры. Проститутки! Гомосексуалисты!
– Ма, успокойся, тебе нельзя волноваться. Лучше скажи, если я не выйду за Барри, как получше устроить жизнь.
– Да существует масса возможностей. Если тебя не устраивает нынешняя работа, поступи на курсы бухгалтеров или пойди учиться на медсестру. Прекрасная перспектива. Ты обретешь новых знакомых, среди них отыщется и жених. Вот тогда ты сможешь купить подвенечное платье в магазине для новобрачных.
Пейтон вздохнула. Нелл явно не понимает и вряд ли когда поймет, что существует мир бедняков, которым суждено выполнять грязную, тяжелую, непривлекательную работу, питаться в «Макдоналдсе», покупать обновы на распродаже и связывать надежды на лучшее будущее с выигрышем в лотерею.
Что толку учиться на медсестру или ходить на курсы бухгалтеров? Ничего не изменится, хотя вполне вероятно, что на новом месте работы она познакомится с приличным интересным мужчиной, который сделает ей предложение. Но кем он будет? Или бухгалтером, или медиком. Так стоит ли начинать новую жизнь? Ее нынешняя работа, хотя и монотонна, нудна, но не очень обременительна. Существует и перспектива: можно объездить мир. Ее жених – врач. Правда, Барри не идеал, но он любит ее. Разве этого мало?
Воспользоваться купленным платьем Пейтон было не суждено. Увидев платье, Грейс пришла в ужас, не помогли даже вышитые цветочки – «очень миленькие», по утверждению Нелл. Поахав и покачав головой, Грейс снисходительно пояснила, что надевать подвенечное платье с чужого плеча – неразумно, рискованно, ибо носившая его женщина могла успеть развестись или, может, вовсе не вышла замуж. В конце концов, решительно заявив, что платье следует купить в магазине для новобрачных, и сообщив, что сама оплатит расходы, Грейс повезла Пейтон в «Клайнфелд», правда, выбрав тот единственный день в году, когда в магазине продавали одежду со значительной скидкой – по половинной цене.
У магазина клокотала, бурлила, гудела огромная очередь, состоявшая из возбужденных девиц, их матерей и подруг. Каждой покупательнице разрешали примерить только три платья, и, если ни одно из них не оказывалось по вкусу, приходилось занимать очередь снова. Такой порядок Пейтон нисколько не огорчил – более трех примерок ей было не выдержать. Но вот подошла ее очередь.
Грейс, в отличие от прочих сопровождающих соискательниц свадебного наряда, которые втискивались с ними в примерочную, терпеливо ждала, когда Пейтон, примерив платье, выйдет к ней из кабины.
Первое платье ей не понравилось.
– Вы в нем слишком грудасты, – сказала она.
Второе платье оказалось чрезмерно простеньким. Зато третье, ниспадавшее скульптурными складками, вызвало одобрение.
– Прекрасное платье! – воскликнула Грейс, окинув Пейтон взглядом художника. – Вы в нем просто очаровательны. Правда, платье немного длинно и излишне широко в бедрах, но это легко исправить. Я вас сведу к своему портному. У вас хороший вкус, Пейтон. Я бы и сама выбрала это платье.
Платье стоило три тысячи долларов. Цена показалась невероятной. Как может столько стоить кусок материи? Пожав плечами, с коробкой в руке, Пейтон вышла из магазина. Очередь по-прежнему клокотала, бурлила, гудела. Многие десятки девиц, полных и стройных, маленьких и высоких, неприглядных и привлекательных, стремились внутрь, в магазин, чтобы, очутившись в тесной кабине, купить красивое платье и шагнуть в нем в новую жизнь, полную неизвестности.
– Пейтон, Рэй замучил меня, – сказала Виктория. – Все твердит о любви втроем. Просил пригласить тебя. Хочет, чтобы мы для начала развлекли его лесбийской любовью.
– Рэй? Ты все еще с ним встречаешься? Ему же за сорок.
– Да Рэй в самом соку. Правда, он неумеренно волосат. Когда я отдалась ему в первый раз, то думала, что трахаюсь с обезьяной. Да ты увидишь сама. Воспользуйся случаем, а мне окажи услугу.
– Но я не могу, – возразила Пейтон. – Не прими это на свой счет, но…
– У меня и самой нет желания, – перебила Виктория, – но пойми меня правильно: Рэй обещал жениться на мне, и я не могу ему отказать в маленькой прихоти. Я люблю его.
– Но у меня нет лесбийских наклонностей.
– Это не имеет никакого значения. Сделай это для меня, Пейтон. Вспомни: ведь это я познакомила тебя с Барри. Теперь твоя очередь оказать мне услугу. К тому же речь идет всего лишь об одной ночи. Если ты откажешь, мне придется искать кого-то другого. Того и гляди, чем-нибудь заразишься, а с тобой никакой опасности.
Пейтон задумалась. Она скоро выходит замуж, и, вероятно, предосудительно заниматься любовью на стороне. Хотя какой это грех? Всего-навсего развлечение. Пейтон вспомнила, как три года назад Виктория уговорила ее поехать в Вермонт покататься на лыжах, соблазнив гостеприимством своих родителей, имевших в Вермонте огромный дом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97