Так вот, однажды после лыжной прогулки они с Викторией перебрали и, оказавшись в одной постели, безрассудно позволили проявить свою расторопность одному и тому же парню, инструктору по горнолыжному спорту, который залез к ним в постель, после того как Виктория с готовностью отодвинулась к стенке. Тогда они восприняли этот случай как забавное приключение и потом долго подкалывали друг друга, вспоминая подробности.
– А от Рэя не подхватишь какую-нибудь заразу? – спросила Пейтон.
– Что ты, исключено! Я же с ним трахаюсь постоянно. Можешь не волноваться, он абсолютно здоров. Кстати, чуть не забыла тебе сказать: Рэй обещал сделать тебе подарок. Говорил о бусах или браслете.
– Вот это ни к чему. – Пейтон поморщилась. – Если я приму его подношение, то покажусь сама себе проституткой. – Она вспомнила рассказ Виктории о каком-то очкарике, который, проведя с ней бурную ночь, оставил на ночном столике двести долларов. Виктория питала слабость к мужчинам в очках. «Солидные люди, – говорила она, – не какие-то вертопрахи».
Правда, Рэй очков не носил. Пейтон видела его несколько раз. Это был высокий мужчина с гибкой фигурой и грубо-красивым смуглым лицом с римским носом, волевым подбородком и чувственными губами. В правильных чертах смуглого лица и черной шапке жестких вьющихся волос было что-то античное. Его можно было принять за итальянскую кинозвезду. Рядом с ним Виктория выглядела невзрачной – долговязая, с бледно-розовой кожей и вялыми, хотя и тщательно причесанными длинными белокурыми волосами.
Мысль о Рэе заставила Пейтон съежиться. Она представила себе, как этот волосатый красавец лезет пальцем ей во влагалище, а потом тянет руку к своему носу, чтобы понюхать, совершая неосознанное движение, присущее некоторым мужчинам, и напоминая собой недоуменного пса, учуявшего запах чужой мочи в месте, где он собрался справить нужду.
– Сделай это для меня, Пейтон, – повторила Виктория. – Всего, только раз, больше я к тебе с такой просьбой не обращусь. Я и сама толком не понимаю, зачем мужчине сразу две женщины. Может, они считают, что если женщины удовлетворят сами себя, на их долю придется меньше усилий. Наверное, так – ведь такое неестественное желание приходит в голову только тем, кто в годах.
– Не имею понятия, – ответила Пейтон. – Только это все омерзительно. – Она не была святошей, но все же не хотела переступить границы приличия, какими их понимала.
Пейтон нахмурилась. Правильные дуги бровей, легко соприкоснувшись концами, придали ее лицу выражение твердости. Она не поддастся на уговоры Виктории. У нее своя жизнь. Она скоро выходит замуж. Барри – серьезный, уравновешенный человек, у него обширные планы, ему можно довериться, с Барри не пропадешь. Он собирается купить частную практику, и, значит, в доме будет достаток. Вспомнив о женихе, Пейтон попыталась представить, как выглядит Барри, но в который раз сделать этого не сумела. Весьма смутно представляла она себе и семейную жизнь.
И все-таки Пейтон не смогла отказать Виктории и в назначенный день пришла с ней в гостиницу, в которой Рэй снял шикарный номер.
Последовав примеру Виктории, Пейтон разделась, и обе, нервно хихикая, стали ждать появления кавалера. Виктория была плоскогрудой, и только золотистый холмик лобка – средоточие всей ее красоты – выглядел привлекательно.
Рэй вышел из смежной комнаты и, потискав грудь Пейтон, лег на кровать, широко раскинув волосатые ноги. Его красный в прожилках член, исходя из двух огромных шаров, похожих на апельсины, устремился к пупку и, казалось, рос на глазах.
Физическая близость с Викторией казалась неестественной, непривычной, униженная и оскорбленная плоть сопротивлялась изо всех сил, и все же Пейтон, превозмогая себя, довела Викторию до оргазма. Сама она получила удовлетворение вполне естественным способом, выдержав яростный натиск Рэя.
В дальнейшем Рэй неоднократно звонил ей, предлагая вместе провести время, но Пейтон каждый раз отказывала ему под благовидным предлогом. Викторию он оставил, и она долго сетовала на то, что поддалась на уговоры неблагодарного Рэя.
Глава двенадцатая
Солнце слепило. Вдали едва различались рыбацкие лодки. Небо и море сливались в единую белесую синь. Пейтон плавала у заградительной сетки, когда в ушах зазвенело. Она схватилась за буй и открыла глаза. В руке оказалась телефонная трубка. Перед тем как лечь спать, Пейтон позвонила в свою гостиницу и попросила переключать поступавшие ей звонки на ее номер в Макао.
– Алло! – буркнула Пейтон.
– Ты еще спишь? – в трубке послышался голос Барри. – У тебя сонный голос.
– До сих пор не пришла в себя после смены часовых поясов. А тут еще налетел тайфун, и я поздно легла.
Сянь Жуна в комнате не было. Может, он ушел, чтобы не возвратиться?
– Извини, что прервал твой сон. Как Гонконг?
– Здесь очень красиво. Такое впечатление, что смотришь научно-фантастический фильм.
– Как ты проводишь время?
– Гуляю, плещусь в бассейне.
– А ты не поднималась по канатной дороге на вершину Виктории?
– Еще не успела. Правда, слышала, что на эту гору организуют экскурсии. А ты откуда знаешь о ней?
– Просветил один из моих приятелей. Говорит, что оттуда прекрасный вид. Побывай обязательно.
– Если будет свободное время. Ты же знаешь, я на работе.
– Найди время. Ты должна осмотреть все достопримечательности Гонконга.
– Постараюсь.
Пейтон знала, сошлись она и дальше на занятость, Барри не успокоится и будет еще настойчивее твердить нудным гнусавым голосом о крайней необходимости изучить достопримечательности райского уголка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97