волосы уложены аккуратными волнами, прозрачная бледность кожи, глаза – холодные и бесстрастные, взглянула на Шиув Энга с подлинно аристократической небрежностью. В ее внешности было что-то знакомое. Наконец Пейтон сообразила: женщина похожа на Тинкл, жену лорда Бэттен-Бауэра, в поместье которого она как-то гостила с Барри. Конечно, это была не Тинкл, и все же Пейтон едва ее не окликнула, чтобы предостеречь от опасности.
Возможно, она так бы и поступила, но в это время подошедший к тележке Ло Лао Це схватил дамскую сумочку, намереваясь похитить и ноутбук, но компьютер, задетый сумочкой, заскользил по крокодиловой коже экзотичного чемодана и грохнулся на пол. Ло Лао Це передал сумочку Вэй Хао Дзяну и вместе с Шиув Энгом растворился в толпе.
Блондинка подняла крик. Ее лицо исказилось от боли и тупого недоумения, напомнив Пейтон лицо несчастного Кэша, когда он малым ребенком плакал навзрыд. Тогда к его слезам она относилась бесчувственно, равнодушно, теперь сама чуть не плакала. Как она могла спокойно принять участие в воровстве? До чего докатилась! Вернуть бы назад минувшие годы! Она бы прожила их иначе, даже если бы это и означало не повстречать Сянь Жуна.
Сянь Жун с сообщниками уехал, оставив Пейтон одну. Правда, еще в машине он пообещал сводить ее в ресторан, сказав, что зайдет за ней, но до назначенного им времени оставалось более трех часов, и Пейтон решила, что перед тем как трястись в автобусе, возвращаясь в свою халупу, неплохо промочить горло в баре аэропорта.
Пейтон не спеша пошла в бар, прокладывая себе путь сквозь толпу, когда заметила устремленный на нее пристальный взгляд элегантно одетого седого мужчины с морщинами на широком выпуклом лбу и глубокими складками на щеках. Подойдя к ней, он широко улыбнулась и радостно произнес:
– Пейтон?
– Да, – недоуменно проговорила она.
– Не узнаешь меня? Я – Джермано. Надо же, я недавно отправил тебе письмо и вдруг встречаю тебя в Милане. Я писал тебе, что буду скоро в Нью-Йорке. Бог мой! Ты нисколько не изменилась. Да нет – стала еще красивее.
– Спасибо, – сказала Пейтон.
Джермано сильно состарился, она бы первой не узнала его. А она, выходит, не изменилась. Пейтон повеселела.
– Ты тоже только что прилетела? – спросил Джермано. – А где твой багаж?
– Я живу в Милане уже несколько дней, а в аэропорту оказалась случайно.
– А я подумал, тебя снова обворовали. – Джермано весело рассмеялся. – Никогда не забуду, как мы познакомились в Рио. Тогда у тебя стянули деньги и кредитную карточку. Я часто тебя вспоминал и, поверь, сожалел о том, что доставил тебе несколько неприятных минут.
– Если что и было плохого, – покраснев, ответила Пейтон, – то в том я виновата сама. Я тоже часто вспоминала тебя. Думала, встретимся.
– Извини, закрутился: дела, неприятности, передряги, потом умерла жена…
– Сочувствую, – промямлила Пейтон.
– А ты все еще замужем?
Пейтон кивнула.
– А в Милане одна?
– У друзей.
– А где живешь?
Пейтон нехотя назвала район города.
– Эва, куда тебя занесло. Хочешь, я сниму тебе на ночь номер в гостинице?
Пейтон задумалась. Заманчиво принять горячую ванну и оказаться в чистой, теплой постели. Может, позвонить Сянь Жуну и сказать, что заночует в гостинице? А лучше вообще не звонить – показать, что свободна, независима от него. Пусть немного помучится, если она ему дорога.
Не дождавшись ответа Пейтон, Джермано спросил:
– Тогда, может, поужинаешь со мной?
– Не откажусь, с утра ничего не ела.
– Вот и прекрасно. Пойдем, меня ждет машина. Я только закину вещи в гостиницу, а потом мы отправимся в ресторан, лучший в Милане. Правда, чтобы туда попасть, нужно заказать столик загодя, но я знаком с хозяином заведения. – Джермано вынул из кармана мобильник и, набрав номер, заговорил с кем-то по-итальянски. Закончив разговор, он деловито сказал: – Все уладил. Нас ждут.
Пейтон удовлетворенно кивнула.
– На скольких языках ты говоришь? – поинтересовалась она.
– На немецком, португальском, французском, итальянском, английском, испанском и чуть-чуть на арабском.
– На семи! – восхитилась Пейтон. – Просто не верится.
Расплатившись в ресторане по счету, Джермано спросил:
– Поедешь домой?
Пейтон выпила лишнее и добираться до дому на автобусе была просто не в состоянии: за полтора часа растрясет, а то и вырвет – позору не оберешься. Но денег на такси не было. Попросить у Джермано? Но он и так сильно потратился: выложил больше пятисот долларов, одна бутылка вина стоила двести (ей удалось заглянуть в карту вин).
Опять замерещились чистые простыни, пушистые полотенца, горячая ванна, уют шикарного номера.
– Хочу остаться с тобой, – ответила Пейтон.
На этот раз Джермано снял однокомнатный номер, но зато эта комната имела внушительные размеры, а кровать напоминала королевское ложе.
Едва войдя в номер, Пейтон направилась в ванную комнату, которая тоже поразила размерами. Здесь размещалась не только ванна, похожая на бассейн, но и душ, раковина, красивая вешалка. Это светлое просторное помещение нисколько не походило на ту грязную убогую ванную, в которой ей приходилось мыться в последние дни, нередко топчась в коридоре, если дверь оказывалась закрытой. Да и вряд ли та ванная отвечала своему назначению, ибо горячей воды в ней, казалось, не было отродясь, а холодная – из-за постоянных поломок – шла с перерывами.
Помывшись и высушив волосы (в ванной нашелся фен, вещь, еще недавно казавшаяся обыденной), Пейтон вернулась в комнату и, раздевшись, легла рядом с Джермано, успевшим залезть в постель. Его член оказался мягким, а усилия Пейтон не помогли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97