На кладбище. Как обнадеживает. "Поэтому я встречи с ней в кладбище?
"Не совсем так." тон Кости был, одновременно ироничный и сочувственный. "Под ним".
Жак крутил ключ в замке ворот и указал на меня “Этот путь, Жница.”
Если Мэри Лэвео хотела беспокоить кого-то со своей версией преимущества дома-суда, ступая в кладбище во главе с жутким вампиром, в то время как ворота, запертые позади меня, были определенно способом сделать это.
“Хорошо тогда. После тебя, Жак.”
Склеп Мэри Лэвео был одним из больших в кладбище. Оно было высоким, вероятно шесть футов, шире в основе и более узким к вершине. Были надписи на стенах колдовства, написанные на стороне этого в форме черного x's. Высушенные и новые цветы были положены впереди склепа, где надпись с обитыми краями указала имя легендарной королевы колдовства. Все эти вещи, которые у меня было несколько секунд, чтобы заметить перед Жаком, указали на грязь перед надгробным камнем и сказали кое-что в креоле. Тогда основание начало отгибать.
От звука трения кое-что электронное управляло движением. В маленькой огражденной области вокруг надгробного камня появилось квадратное отверстие. Был капающий шум в пределах, который заставил меня задаться вопросом, как что-нибудь могло быть метрополитеном в Новом Орлеане без того, чтобы быть затопляемым. Жак не разделял мое беспокойство. Он просто вскочил в черное открытие и повторил его более раннюю директиву.
“Этот путь, Жница.”
Я всматривалась в полную темноту ямы, чтобы видеть сияние его глаз, ищущих меня. Он был приблизительно двадцать футов вниз. С умственным пожатием плеч я готовился и следовала, чувствуя маленький всплеск, поскольку я приземлилась.
Более чем дюйм воды покрывал пол того, что, казалось, было туннелем. Не было никаких огней, и нигде не пойти, но отправить. Поскольку я хлюпала через проход после Жака в близкой черноте, я поняла, почему Кости настоял на сапогах. Они не впускали любые неприятные мягкие вещи, в которые я вступила, поскольку я шла в ногу. Воздух был сырым и имел заплесневелый запах к этому. Когда я положила руку, стена была также влажной. Однако, я продолжала идти, благодарная, что мое жестокое видение означало, что я не была полностью слепой в темноте.
"Я думала, вы не могли построить подземный вещи в Новом Орлеане", заметила я. "Разве это не поток"?
Жак оглянулся на меня, продолжая идти. "Они всегда затоплены. Если вы не приглашены снизу, воды выпускают в туннеле ".
Ну. Мари видимо, используют утопления в качестве сдерживающего фактора. Это был один из способов управления любопытных туристов.
“Это только воздействовало бы на людей, зависящих от дыхания. Что относительно остальной части населения?”
Жак не отвечал. Его словесная доля была вероятно превышена. Приблизительно после тридцати ярдов мы уперлись в металлическую дверь. Она открылось на хорошо смазанных жиром стержнях, чтобы показать освещенное приземление позади этого. Жак двинулся в сторону, чтобы позволить мне проход, затем коснулся моей руки, поскольку я прошла мимо.
"Смотри."
Был свист. Внезапно туннель, через который мы шли, был охвачен в выдающихся лезвиях. Они вышли из стен со всех сторон, как будто мы только что вступили в рот демона. Несколько шагов назад, и я была бы соломинкой, где я стояла
"Здорово" сказала я. Я могла бы оценить хорошие ловушки мин столько, сколько следующему. "Должно быть не дорого, все, что серебро".
"Это не серебро."
Голос женщины прибыл из вершины лестницы передо мной. Гладкий, масляный. Как обжигающий ликер для ушей.
“Это - стальные лезвия,” она продолжала. “Я не хотела бы не-мертвых убитых злоумышленников. Я хотела бы их живыми и принесенными мне.”
Точно так же, как перед тем, когда я вскочил в эту кроличью нору, я готовилась. Тогда я шла вверх по лестнице, чтобы встретить королеву колдовства.
Как заявлено на ее надгробном ко мне приблизительно на расстоянии в семьдесят ярдов, Мэри Лэвео умерла в 1881. Кроме того, то, что она была вампиром и ее репутация с колдовством были всем, что я знал. Кости не хотел входить в детали в ее собственном заднем дворе, так сказать. Его предостережение говорило красноречивее всяких слов о человеке, приезжающем более ясно в представление с моим каждым шагом. Из того, что я услышала о Мэри, я наполовину ожидала, что она будет усажена на троне, в чалме, с безголовым цыпленком в одной руке и севшим черепом в другом. То, что я видела, заставило меня мигнуть.
Мэри была усажена в мягком стуле, возможно Ла-Буа, не склонялся ни над чем более, угрожающим чем рукоделие. Она была в черном платье с белым платком, брошенным на ее плечи. На ее ногах были умные небольшие пятки, которые, возможно, были из Prada. С его длинного плеча темные волосы, вьющиеся вокруг слегка искусственных особенностей, у меня был фантастический ретроспективный кадр к сцене в кино. Она, возможно, была согнута по куки, говоря, “Хорошо пахните, не так ли?” в то время как я сломала вазу, которая не была действительно там.
“Оракул?”
Это вырвалось из моего рта и я не успела забрать слова обратно. Неудивительно, что Кости хотел поехать со мной. Я бы ее оскорбила, прежде, чем представиться.
Глаза лесного ореха, которые были слишком большими, обстреляли меня от ботинок до бровей. Рукоделие переходило, когда длинный палец указал на меня.
"Бинго!"
То десертное протяжное произношение снова, Южный креол и конфета. Если бы уши могли бы переварить словесные калории, моя задница располнела бы, только слушая ее. И с тем отдельным словом, она только что рассказала следующую часть кино Матрица, которую я указала.
"Великий фильм, не так ли?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93