– Еретик не стоит и одного белого волоса на твоей голове, так что оставь Хари одного, когда подъедете к Зару, на случай, если кто увидит, что он общался с изгоями.
– И он охотно войдет в пасть ко льву?
– Если нет, то утром на берегу при первых лучах солнца ты увидишь меня. В крайнем случае, он скажет мне имя человека и объяснит дорогу в их лагерь.
Мена кивнул:
– Береги свою богиню как следует, мой друг. Полосатая кошка постарается избавиться от всего, что может запачкать ее золотую шубку, чтобы даже уличные псы, с которыми она бегает, не упрекнули ее в том, что она изъедена молью.
Я воспользовался советом и предупредил Пагоша не выпускать Асет из виду, а затем пошел один по темному городу, и мне все время хотелось, чтобы рядом бежал Тули, отгоняя всех злобных уличных собак. И еще потому, что мне хорошо было бы с кем-нибудь поговорить. Как я и ожидал, Хари без колебаний согласился ехать в Зару, и его глаза зажглись жаждой приключений.
Но я предупредил Хари, чтобы был осторожен, иначе его дети останутся без отца, а потом еще и посыпал рану солью, напомнив, что Тамин все еще привлекательная женщина, и станет еще привлекательнее, если унаследует все его материальное богатство.
Когда я вернулся, Асет еще не спала, и она настолько желала меня, что одного раза оказалось недостаточно. Поскольку я во второй раз не сразу возбудился, она подлизалась к моему члену языком, и губами довела меня до эрекции, а потом подняла бедра и встречала мои толчки с такой свирепостью, от которой во мне забурлила кровь, а за веками ярко вспыхнули звезды.
Какое-то время я парил в этом звездном небе, пока Асет не прижалась ко мне с таким отчаянием, что я снова рухнул на землю.
Я откатился в сторону, чтобы дать ей понять, что больше не могу. Но жена продолжала льнуть ко мне.
– Ты думаешь, что я тебя обманываю и все-таки уеду с Меной? – спросил я, и она покачала головой. – Ты боишься?
– Вообще-то нет. Просто…
– В этих стенах ты в безопасности, но я поставлю у ворот еще несколько человек.
– Не в этом дело, – прошептала она, и в голосе слышались слезы. – Больше всего я боюсь, что ты оставишь меня. Как Тули.
25
Макс с Кейт провели день, бродя по великому храму Амона-Ра, вокруг Священного Озера и по великолепному залу с колоннами, который построили позже, чем жила Ташат. Потом, когда небо залил малиново-золотой свет, они вернулись и сели на остатках древней стены, чтобы понаблюдать за тем, как солнце опустится за повидавшие виды утесы за Долиной Царей.
– А ты читаешь иероглифы справа налево, или слева направо? – спросил Макс.
– По-всякому, – ответила Кейт. – Еще вверх и вниз. Но в свитке должно быть жреческое письмо.
– Да, ты права, я забыл. – Он подождал. – Но какого же черта они не использовали гласные? Ты это понимаешь?
– Некоторые звуки могли оказывать магическое воздействие, поэтому их считали священными. Помнишь, ты назвал меня художником, обладающим совершенным знанием и мастерством? Можешь думать что угодно, но благодаря этому для меня все изменилось, и это выше любых причин и объяснений. – Макс улыбнулся и поднес к губам тыльную сторону ее ладони.
Через полчаса они собрались возвращаться в отель, Макс заказал бутылку вина и сэндвичи-гриль в номер, заявив, что слишком устал, чтобы идти в ресторан. Но Кейт знала, что он привирает, – просто хочет быть поближе к телефону, когда наступит семь часов. Он удивил ее, продержавшись до десяти, и только потом позвонил.
– Набил обнаружил, что там два свитка, один в другом, – сразу же сказал ему Сети. В остальном он был немногословен, сообщив лишь, что у Хосни уйдет, наверное, еще целый день или даже больше, чтобы полностью развернуть и сфотографировать оба свитка.
– Вы вполне можете остаться еще на несколько дней. Набил будет работать в выходные, но я не могу сказать, закончит ли он к понедельнику.
– Пока еще нет идей, что там изображено? – поинтересовался Макс.
– Кажется, какой-то анатомический рисунок, но это вы нам объясните – с Кейт.
Под конец Макс смирился с тем, что им больше ничего не узнать, в лучшем случае – до понедельника, но ждать дольше до возвращения в Каир он не хотел. Сразу после разговора с Сети, он, как обычно, позвонил Мэрилу, у которой остался Сэм.
На следующее утро они встали рано, переплыли через реку на пароме и прошли по пустыне к колоссу Мемнона: это были две огромные фигуры, получившие неверное название, которые некогда стояли перед погребальным храмом Аменхотепа III. Оттуда виднелись песчаные предгорья, где знатные фиванские семьи строили свои гробницы, большая часть которых была вскрыта археологами или просто оставлена на милость погоды, а надписи и настенные рисунки с них так и не были зафиксированы.
Идти пешком было долго и утомительно, но Макс понимал, что Кейт хотелось испытать на себе, каково это – пройти по пыльному городу или переплыть реку на пароме, чтобы принять участие в похоронной процессии, идущей по пустыне. Иногда она делала для Макса беглые комментарии, которые пристыдили бы многих гидов, иногда замолкала как гробница. К тому времени, когда они вернулись в Луксор, они уже слишком устали и решили отложить поход в музей древностей до субботы, и он показался им более камерным, чем в Каире, особенно в тех залах, где небольшие экспонаты сияли, словно драгоценности.
После ужина они прогулялись, выпили кофе, не желая признавать, что путешествие подходит к концу, и Кейт вдруг подняла тему, абсолютно не имеющую отношения к Египту.
– Макс, а что значит забывать – когда не можешь вспомнить того, что помнил когда-то раньше? Эта информация остается в мозге, а мы просто теряем к ней путь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136