На лестнице раздались тяжелые шаги, жалостно заскрипели деревянные ступени, помнящие всех многочисленных жильцов дома, проживавших здесь на протяжении двух веков.
На Бенджамина нельзя было глядеть без смеха – волосы всклокочены, брюки на коленях позеленели от травы и выпачканы в земле, в глазах неподдельная ярость.
– Ну, как обстоят дела со скунсом?
Вопрос прозвучал вполне шутливо, но в этот момент мужчина доказал, что начисто лишен какого бы то ни было чувства юмора.
– Ушел, – прорычал Бенджамин, погрозив кому-то в темноте кулаком. – Ничего, я до него доберусь и посажу на цепь!
Девушка прижала палец к губам.
– Говори тише, разбудишь малышку!
Бенджамин вошел на цыпочках в спальню и, любуясь спящей Аннабель, проговорил шепотом:
– Миллисент, ты волшебница, как тебе это удается? Знаешь особенное слово? Поделись секретом!
– Никаких особенных слов, малышка сразу успокоилась и уснула. Выглядит она здоровой, просто у нее режутся зубы. У всех детей это происходит по-разному. Когда у меня резались зубы, я не плакала, вот так.
– Ты помнишь об этом?! – поразился Бенджамин. – Вот это да!
Миллисент тихонько рассмеялась.
– Конечно, не помню! Мне мама рассказывала. А Маргарет страдала точно так же, как Аннабель, и за три дня до появления нового зуба, мешала всем спать.
– А когда они вырастут, зубы? Еще неделя – две?
– Какой ты нетерпеливый, – вновь рассмеялась Миллисент. – Года через два у Аннабель будет зубов штук двадцать, она еще много нервов попортит тебе своим плачем. А когда ей стукнет шесть лет, эти зубки начнут выпадать, сначала резцы, потом коренные, затем клыки.
Бенджамин с восхищением смотрел на девушку.
– Миллисент, ты не фотограф, ты родилась стоматологом! Откуда ты все знаешь?
– Да уж знаю, я женщина, и помню факты, касающиеся детей. Я еще посижу с малышкой, а ты приготовь кофе, только постарайся не шуметь, не разбуди Аннабель. Посмотри, как сладко она спит!
Надо признаться, Бенджамин не так уж часто попадал в глупое положение. В доме Миллисент он чувствовал себя невольным свидетелем чужой жизни, соглядатаем женских тайн, человеком-невидимкой, вторгнувшимся в тщательно охраняемый от постороннего глаза быт. Глупое было положение, да что прикажете делать?
Дверь в спальню была прикрыта, уютную гостиную освещала старомодная лампа под зеленым абажуром. На высоком потолке угадывались темные балки, свет выхватывал из полумрака ослепительно белую скатерть на столе, вазу с цветами, резные спинки стульев орехового дерева, старинные офорты и дагерротипы на стенах, затянутых розовым штофом.
Украшением гостиной являлся шкаф, настоящее произведение искусства из числа тех предметов, за которыми гоняются любители антиквариата. За толстыми стеклами, забранными в медные переплеты, виднелись корешки книг, коллекционный фарфор, всякие безделушки.
Бенджамин, еще раз оглядевшись вокруг, попытался представить себе характер Миллисент.
Все предметы обстановки говорили о том, что хозяйкой дома является молодая женщина, обладающая незаурядным художественным вкусом. Она любит порядок, обожает цветы.
Неуловимый аромат лаванды наполнял гостиную, заставляя сознание Бенджамина вновь и вновь возвращаться к событиям десятилетней давности, к образу девушки, встреченной на выпускном балу художественной школы. Интересно, какую роль играют в жизни хозяйки такой необычной гостиной мужчины?
Скорее всего она скромна, сентиментальна, и вряд ли держит на всякий случай в туалетном столике презервативы. Мужчины здесь не бывают, это точно. Интересно, что же их отпугивает от Миллисент? Или она сама их боится?
Бенджамин прошел в кухню, сразу напомнившую ему жанровые картины голландских художников. Сверкающий чистотой пол из тиковых реек, словно на роскошной океанской яхте. Медный таз для варки варенья, ручные мельницы для кофе и пряностей, полки с тарелками вдоль стен, покрытых изразцами белого и голубого цвета, – чего только не было там! Два глубоких кресла возвышались перед дорогим телевизором и дешевый календарь с тигриной мордой на стене… Все говорит о том, что хозяйка любит свое жилище.
Бенджамин включил кофеварку, уселся в кресло и раскрыл один из журналов, лежащих на ультрамодном столике из стекла. Вот так штука! Прекрасная фотокомпозиция на развороте журнала была явно сделана с помощью предметов, находящихся на кухне Миллисент.
Мистер Лонгсдейл с любопытством пролистал страницы, поискал автора этой работы… Ну конечно, кто же еще! Итак, Маргарет сделала себе имя, оформляя женские журналы. А Миллисент, значит, успокоилась на должности обычного фотографа. Странно…
Прекрасная девушка из прошлого была с амбициями. Но время меняет людей, все расставляет по своим местам. Да и кто скажет, что важнее – молоть кофе ручной мельничкой или фотографировать ее?
Бенджамин с удовольствием выпил чашечку кофе, потом еще одну, без интереса пролистал пару женских журналов, заполненных кулинарными рецептами, выкройками, советами психологов, прогнозами астрологов, рекламой чудодейственных кремов и пищевых добавок.
Где же Миллисент? Разозлилась на поздний визит и не хочет его видеть?
Картина, открывшаяся перед Бенджамином, осторожно заглянувшего в спальню, могла растопить самое неприступное сердце – малышка Аннабель мирно спала, а рядышком дремала Миллисент, чудом удерживаясь на краю постели.
Почувствовав взгляд, девушка проснулась.
– Я сейчас, подожди меня! – шепнула она.
Хозяйка приготовила бутерброды, снова заварила кофе и уселась в кресло.
На ней был свободный вязаный свитер и длинная юбка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45