Скорее всего, нежные слова и комплименты были предназначены для «жучка», а не для ее прекрасных ушек. Надо помнить об этом и не расслабляться, подумалось ей. Эндрю просто выбрал удобное прикрытие. Играя роль ее возлюбленного, он мог в любой момент заходить к ней в офис, сидеть и болтать. Секретные агенты всегда находятся на службе. Хорошо бы не забывать об этом и заставить свое сердце молчать.
Над Лондоном сияло солнце. Стоял один из тех редких октябрьских дней, когда кажется, что лето решило вернуться и задержаться подольше.
Она сняла плащ, и Эндрю нес его. Он предложил купить сандвичи и поесть на скамейке в парке. Бриджет согласилась. Ей до ужаса надоел офис, люминесцентные лампы, светившие с утра до вечера, телефоны, неумолчно звонившие, двери, то открывавшиеся, то закрывшиеся, и многое другое. Кроме того, она подумала, что Эндрю не хочет афишировать их встречу.
Поэтому ищет такое место, где им удалось бы поговорить без помех.
На самом деле в душе агента национальной безопасности сейчас боролись два чувства. Он не желал втягивать Бриджет в достаточно грязный процесс разоблачения, хотел оградить ее от ненужных забот и проблем. С другой – не мог себе позволить, чтобы та информация, которой она владела, не была полностью проверена и не имела исчерпывающих подтверждений.
Они пошли в парк, сели на скамейку, поставили между собой пакет с едой. Бриджет достался сандвич с тунцом, Эндрю – с беконом. Оба еще съели по пакетику жареной картошки, и запили все это чудесным яблочным соком. Потом она протянула ему салфетку и спросила:
– Я надеюсь, вы хорошо спали сегодня?
– Вы не поверите, отлично! – ответил он и был вознагражден: она скорчила одну из своих милых гримас.
– Ненавижу вас! – сказала она.
– А вы? Как спалось вам? – спросил он, прекрасно зная ответ.
Впрочем, она не выглядела не выспавшейся. С этим, кажется, было все в порядке. Но у нее появились синие тени под глазами, да и вид был довольно встревоженный. Он отнес это на счет мистера Кларка, что отчасти было правдой.
Эндрю любовался ею. Бриджет даже рот салфеткой вытирала изящно. Ее жесты были безупречны. Можно было подумать, что она сидит не на скамейке в парке, а на приеме у королевы. И вокруг нее хрусталь, изысканный фарфор, серебряные столовые приборы, дамы в декольтированных платьях, лакеи в белых перчатках…
– Я всю ночь думала об этих конвертах. Что вы сделали с ними? – заговорила наконец она.
– Увы, там не было ничего, за что можно было зацепиться. Поскольку вы пропустили их через почтовую машину в офисе, я отправил их с утренней почтой, – сказал он и успокаивающе погладил ее по руке. – Кроме первого…
– Вы решили их отправить? А зачем?
– Как зачем? – Эндрю скатал шарик из салфетки и точно попал им в урну. – Миссис Кларк отдала конверты вам, а вы сказали, что их нужно отправить. Она как бы играла в салочки, чтобы проследить, кто кого поймает. Допустим, конверты не попадают на почту? Тогда ты осалена. Именно из-за тебя первый конверт и не дошел до адресата.
Из-за того, что в разговоре упоминалась детская игра, как-то само собой получилось, что они окончательно стали говорить друг другу «ты». Их уже многое связывало.
– Логично, – кивнула Бриджет. – Кстати, могу тебе сказать, что ты неправильно ешь. Слишком быстро. Ты знаешь, что каждый кусочек нужно пережевывать двадцать два раза, а только потом глотать?
– Именно двадцать два? А почему не двадцать три или сорок шесть?
– Спроси у моей мамы. Она считает это число магическим. Именно такое поедание пищи способствует лучшему пищеварению.
– С пищеварением у меня все в порядке.
– Везет тебе. Хорошо, что это не слышит моя мама, она постаралась бы доказать обратное и найти приемлемый выход.
– Я так понимаю, что ты собираешься меня ей представить? – спросил Эндрю, поддразнивая ее, но вместе с тем стараясь предугадать, что она ответит.
– Может быть. Маме нравится, когда на праздник в дом приводят одну из заблудших овец. Есть куда приложить силы.
– Это я-то заблудшая овца?
– Пока нет. Но станешь, могу тебя уверить, если сейчас же не скажешь, что ты собираешься делать с оставшимся конвертом и со всем его содержимым.
Вот оно!.. Настал момент, когда он вынужден сказать правду. Жестокую для нее правду.
– Я не хочу тебя обманывать. Пока не знаю, что буду со всем этим делать.
– Отлично, – уставилась на него Бриджет. – Великолепно! Ты хоть понимаешь, что держишь в руках бомбу, а часовой механизм отсчитывает минуты до взрыва? Ты посвящен в главную политическую интригу, способную повлиять на результаты предстоящих выборов.
– Я не заглядывал бы так далеко, – сказал он, покачав головой. – Твой босс пока не получил одобрения от своей партии, так что волноваться рановато.
Но он собирается получить поддержку премьер-министра на презентации Фонда, которая состоится на следующей неделе. Более надежной гарантии, чем поддержка главы правительства, нет и быть не может. За ним пойдут все. Разве дядя Роберт может после этого проиграть? Если только ты не влезешь в это дело и не испортишь обедню.
– Этого я не могу сделать. У меня нет никаких веских доводов…
Произнося это, он отвернулся, так как ему показалось, что у него на лбу выведено большими алыми буквами «Трепло». Если она каким-то невероятным образом узнает, что он посоветовал Железному Старику держать премьер-министра подальше от ее прекрасного дяди Роберта и не спешить со словами поддержки, то между ними начнется война. А ему совсем не хотелось воевать с женщиной, которая заставляла его видеть красоту этого парка, чувствовать биение собственного сердца, словом, испытывать все то, что свойственно состоянию влюбленности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44