– В ней что-то такое есть... Инфернальное. Да, определенно... Думаю, можно попробовать...
Так я впервые увидела Аркадия. Он, как позднее выяснилось, был стратегом и мозговым центром модельного агентства. Наконец вынес свой вердикт и усач (Семен Петрович, фотограф):
– В самом деле, я ее именно такой и представлял.
О чем они вели речь, было для меня загадкой. Илларион и Аркадий расположились на софе, Семен Петрович остался стоять, а Ольга Кирилловна, сцепив руки в замок, опустилась в кресло и велела:
– А теперь, красавица, двигайся!
Я онемела. В застиранном лифчике, со вспотевшими подмышками я находилась в обществе трех мужчин и одной бой-бабы, и они хотели, чтобы я двигалась. Мне не пришло ничего лучше в голову, чем спросить:
– Как... двигаться?
На выручку мне пришел стилист, защебетавший подобно попугаю. Блондин говорил с поразительной скоростью, и уже через три минуты от его болтовни у меня начала пухнуть голова, но тем не менее она помогла мне – я расслабилась. И все же понадобилось не меньше получаса, чтобы я начала показывать какие-то незамысловатые движения. И в течение этого получаса остальные три человека терпеливо ждали, хотя, как я узнала позже, обычно они не привыкли никого ждать. Но ради меня было сделано исключение.
Кое-как подрыгавшись, я посмотрела на часы и увидела, что уже почти десять. А родителям я сказала, что вернусь к девяти! Наверняка папа с мамой уже испереживались! Сгорая от стыда, я пролепетала:
– Мне надо позвонить домой...
Аркадий протянул свой мобильный, в то время вещь для меня совершенно незнакомую, и я с благоговейным ужасом принялась тыкать в кнопки. Родители, как это легко предположить, были уже на взводе и предполагали самое худшее, тем более что мерзавка Вика, конечно же, не соизволила поставить их в известность, где я, и предупредить о том, что меня задержала в отеле директриса модельного агентства.
Поэтому я тут же огорошила Ольгу Кирилловну заявлением, что мне пора домой. Дома усмехнулась и, переглянувшись с тремя мужчинами, заметила:
– Что же, красавица, на первый раз прощаю. Но запомни: если хочешь достичь в этой профессии успеха, тебе понадобится железная хватка.
«О чем она? – подумала я тогда. – Какая профессия? Ведь она уже взяла Вику и даже подписала с ней контракт. А кто я, собственно, такая?»
Примерно в таком духе, правда, гораздо более сумбурно, я тогда и высказалась. А директриса, сверкнув невероятно белыми зубами, сказала:
– Вика, конечно, ничего, однако ты дашь ей фору. Как и многим другим, красавица. Только, да будет тебе известно, к финишу приходят не самые красивые и даже не самые умные, а самые выносливые. Что же касается профессии... Разве ты еще не поняла, к чему мы тебя готовим?
Пришлось признаться, что поняла, на что Ольга Кирилловна отреагировала фразой:
– Значит, не такая уж ты идиотка. Вот и хорошо. А теперь в самом деле тебе, красавица, пора. Поговорим завтра обо всем в деталях. Кстати, ты же еще несовершеннолетняя, так что придется и родителей подключить.
– Значит, мне завтра с ними к вам подъехать? – заикаясь то ли от счастья, то ли от страха, а вероятнее всего и от того и от другого, спросила я.
На что директриса заявила:
– Дай-ка мне свой адрес. Я… нет, мы навестим тебя завтра, скажем, часиков в семь вечера...
Обратно домой я летела как на крыльях. И даже громыхающий троллейбус казался мне Пегасом, уносящим меня к вершинам Олимпа. Подумать только, мне предлагают работу фотомодели! Или нет? Я даже испугалась, но потом успокоила себя – если бы Ольга Кирилловна желала предложить мне должность уборщицы или секретарши, то поручила бы вести переговоры одному из своих помощников и уж точно не собралась бы лично пожаловать ко мне домой.
Родители восприняли новость по-разному: мама была чрезвычайно рада, отец отнесся скептически, заподозрив отчего-то, что под вывеской модельного агентства в действительности скрывается бордель. А вот две мои младших сестры были в полном восторге. Вернее, в полном отпаде.
Всю ночь я проворочалась с боку на бок, не в состоянии сомкнуть глаз. А кто бы на моем месте смог заснуть? И утром, разглядывая себя в зеркале в ванной, я уныло констатировала, что синяки под глазами не делают меня краше. Ведь может получиться, что Ольга Кирилловна откажется от первоначальной затеи и решит, что не стоит иметь со мной дело.
Полная дурных предчувствий, я отправилась в университет. На этом настоял отец, заявив, что не для того он вкалывает на двух работах, чтобы его старшая дочка балбесничала и отлынивала от занятий.
Вику я совершенно упустила из виду и, честно признаюсь, забыла о ней напрочь. А такого наша провинциальная Перис Хилтон простить, конечно, не могла. Хотя в первую очередь она не могла забыть о том, как я смазала ей триумф и получила предложение от Ольги Кирилловны.
Когда я появилась на семинаре, то тотчас подверглась атаке – Вика, как выяснилось, со мной более не разговаривала. Кроме того, она подбила и других девиц со мной не общаться. Меня такое отношение задело. Тем более что получалось следующее – если Вика подписала контракт с модельным агентством, то это значит нормально, а если взяли и меня, следовательно, я сволочь и подлая предательница. Но почему?
Во время перерыва между парами я в женском туалете, где затворились сплетницы, высказала свое мнение Вике. Та, одарив меня лучезарным взглядом из-под умопомрачительно длинных мохнатых ресниц (их Вика смазывала каким-то особым секретным составом, купленным за бешеные деньги у лучшего косметолога нашего города), пропела, выдыхая сизый дым ментоловой сигареты:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18