Софья, тщетно пытаясь унять страх, замерла на стуле. Раздался пронзительный звонок внутреннего телефона. Секретарша подняла трубку и скомандовала:
– Мадам фон Лаутербах ожидает вас!
Чувствуя легкое головокружение, Софья подошла к двери и потянула ее на себя. Что ж, она станет еще одной жертвой Эстеллы. Терять ей больше нечего!
* * *
Тяжелая дверь (ходили слухи, что Эстелла намеренно заказала подобную) бесшумно открылась. Софья, пытаясь изобразить на лице радостную улыбку, шагнула в кабинет директрисы.
За те полтора года, что она жила и работала в Бертране, ей посчастливилось побывать в святая святых всего два раза: за день до того, как она получила место, и несколько месяцев назад, когда Эстелле исполнилось пятьдесят и все сотрудники в столь знаменательный день явились поздравлять «императрицу».
Кабинет был огромным и с видом на море. Одна из стен была стеклянной, в помещение проникали ласковые лучи средиземноморского солнца. На белых стенах красовалось несколько полотен известных импрессионистов. Софья выпустила из пальцев ручку, и дверь с оглушительным ударом захлопнулась.
Эстелла восседала за большим столом, на котором каждый документ имел свое место. Директриса, облаченная в черный костюм (и только на отвороте воротничка сияла рубинами затейливая брошь), уставилась на Софью сквозь стекла очков без оправы. Прическа «императрицы» была идеальной, тонкие губы плотно сжаты, бледные пальцы покоились на кожаной папке.
По правую и левую руку от директрисы замерли ее гости – двое мужчин. Один из них, смуглый, с тонкими усиками, походил на латиноамериканца, другой – полный, с большой лысиной и крупным орлиным носом, чем-то напоминал недавно скончавшегося знаменитого режиссера Альфреда Хичкока.
– Мы рады, мадемуазель Ноготкофф-Оболенская, что вы не заставили нас ждать еще дольше, – процедила Эстелла, и у Софьи перед глазами поплыли черные круги. – Прошу вас, садитесь!
Софья прошествовала к старинному креслу, которое находилось напротив Эстеллы. Едва она опустилась в него, последовал первый вопрос. Южноамериканец произнес его на неплохом французском:
– Итак, вы обучались в Риме и Нью-Йорке... – Гость одобрительно покачал головой и продолжил: – Что ж, в свои двадцать пять лет вы можете предъявить отличный послужной список: практика в галерее Уффици, стажировка в венской Альбертине и русском Эрмитаже.
– А также в Лувре, музее Гугенхейма и мадридском Прадо, – добавила Эстелла.
Софья с удивлением посмотрела на директрису – неужели та решила ей помочь?
Слово взял господин с внешностью Хичкока:
– Мадемуазель, предположу, что вам известно: скоро в столице южноамериканской республики Коста-Бьянка откроется выставка драгоценностей династии Гримбургов, правителей Бертрана. По причине внезапной болезни заместителя куратора этой выставки мы, организаторы, оказались в затруднительном положении.
Эстелла, внезапно улыбнувшись, произнесла:
– Софья, я предложила на эту должность вас. Вы – моя лучшая сотрудница, и я уверена, что вы отлично справитесь с нелегким заданием. Сеньор Луардес специально прибыл из Эльпараисо, чтобы принять участие в выборе наиболее достойного кандидата.
Софья не поверила своим ушам. Эстелла не только проигнорировала ее опоздание, но и сама как будто убеждает своих гостей в том, что она и есть тот достойный кандидат.
– За те полтора года, что вы работаете под моим началом, я убедилась: вы чрезвычайно компетентны, умны и самостоятельны. А это именно те качества, которыми должен обладать человек, претендующий на должность заместителя куратора, – заявила директриса.
– Не скрою, мадемуазель, у нас было еще восемь других претендентов, с каждым из которых мы уже успели поговорить. – сеньор Луардес на секунду смолк. – Но вы, и тут я полностью согласен с мадам фон Лаутербах, более всего удовлетворяете нашим требованиям.
Софья перевела дух, а Эстелла произнесла:
– Как вы понимаете, организация и проведение подобной выставки связаны с множеством маленьких и больших проблем. То, что Александра сломала ногу, все усложняет. Но это ни в коем случае не может сказаться на сроках открытия экспозиции в государственном музее в Эльпараисо, директором которого является сеньор Луардес. Нам требуется человек, который сможет работать двадцать четыре часа в сутки, человек надежный и... гм... пунктуальный!
Софья зарделась.
– Уверен, что мы с вами сработаемся, мадемуазель! – добавил директор южноамериканского музея. —Ваша начальница, мадам фон Лаутербах, с самого начала поддерживала вашу кандидатуру. Остается непроясненным только один вопрос: согласны ли вы занять должность заместителя куратора выставки великокняжеских драгоценностей в Коста-Бьянке?
Согласна ли она? Софья знала – если все пройдет гладко (а сомневаться в этом не приходилось: она приложит все усилия, чтобы так и было!), то выставка станет ее триумфом, важным этапом карьеры. Эстелла когда-то тоже начинала с организации выставки, а теперь является самой могущественной дамой в мире искусства.
– Я почту за честь, – произнесла Софья.
– Вы говорите по-французски, по-испански, по-английски, по-итальянски, по-немецки и по-русски, – вступил в беседу господин с лысиной. – Отзывы из всех музеев, где вы работали, замечательные, сомневаться в вашей компетенции не приходится.
Мужчины обернулись к Эстелле. Та, сняв очки, произнесла:
– Уверена, Софья, что мы сделали правильный выбор и вы нас не разочаруете. Если вам требуется мое мнение, то я уже давно его высказала:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19