Ирландец сказал что-то, чего Эшвин не расслышал, и мистер Чизвик ответил, резко его обняв. Поррик зарыдал и вцепился в своего пожилого спутника, как ребенок, которого отнимают у отца.
Эрик в замешательстве посмотрел на Эшвина, и тот в ответ пожал плечами.
Поррик отпустил мистера Чизвика и отер слезы с лица. Он легонько кивнул мистеру Чизвику, и тот свистнул. Одна из дверей в стене канала распахнулась, и пять человек в мантиях вышли из нее. Низко надвинутые капюшоны скрывали их лица, но Эшвину не нужно было видеть выражения их лиц, чтобы угадать их намерения. Они окружили Поррика, который не сопротивлялся, и сопроводили его к разверстой двери.
– Эй! – Крик Эшвина расколол тишину.
Он побежал вперед, и Эрик не успел его удержать. Эшвин сперва врезался в плечо одной из фигур в капюшоне. Та упала, и Эшвин закружился на месте, отчаянно размахивая кулаками, чтобы сдержать остальных.
– Стой! – прогудел над суматохой голос Поррика. Эшвин остановился и понял, что ни одна из фигур в мантии не попыталась защититься или напасть.
Эрик схватил Эшвина сзади и потащил назад, подальше от этой группы.
– Эш, не вмешивайся. Мы здесь не за этим.
Эшвин сопротивлялся, пока не увидел, что упавший человек был не мужчиной, а женщиной. Белокурые волосы обрамляли миловидное лицо, только она до сих пор не могла отдышаться. Она неуверенно поднялась на ноги и снова закрыла лицо капюшоном.
– Бога ради, Эшвин, – сказал Поррик, – оставь их в покое.
– Но они собираются... причинить тебе боль. – Эшвин с трудом подыскал слова, которые описали бы его интуитивное ощущение.
– Я знаю, что ты хочешь мне добра, но просто не вмешивайся. – Поррик взглянул на мистера Чизвика, равнодушно следящего за происходящим. – Пожалуйста, я тебя прощу.
Эшвин беспомощно смотрел, как женщина снова заняла свое место в круге и как они проводили Поррика в открытую дверь. Ирландец был для Эшвина как магнит, их братство в таинстве ощущалось как притяжение. Эрик не отпускал Эшвина до тех пор, пока дверь не захлопнулась с глухим грохотом и они не услышали, как засов с другой стороны встал на место.
Поррик не обернулся ни разу.
– Что происходит? – Эшвин обратился к мистеру Чизвику. – Куда они его увели?
В глазах Чизвика стояли слезы, но его звучный голос не выдавал волнения:
– Поррик знал, что так и будет. Он предпочел это судьбе изгоя. Это было только его решение.
Эшвин схватил мистера Чизвика за лацканы пиджака и притянул к себе, их лица оказались совсем близко.
– Что они с ним сделают?
– Порриком владел один из Падших, – ответил мистер Чизвик. – Попытайся представить, на что это похоже, Эшвин. Такое ты не сможешь ни забыть, ни пережить. Я не знаю, что он говорил тебе об этом, но, верь мне, слова не могут передать мучений, выпавших на его долю, и они все еще терзают его.
– Ответь, черт побери, на мой вопрос – Эшвин встряхнул мистера Чизвика.
– Остынь, Эш, – запротестовал Эрик.
– Они попытаются очистить его.
– Очистить его? Что это значит? – Эшвин отпустил мистера Чизвика, который спокойно поправил на себе пиджак.
– Люди в мантиях, которых вы видели, – это адепты из другой каббалы, – сказал мистер Чизвик. – Их задача – изгнать тень, оставленную Падшим в душе Поррика. Иначе его ждет участь Ричарда.
– Что это должно означать? Говори яснее.
– Проще говоря, они используют соединенную мощь пяти таинств, чтобы выжечь метку Гамалиэля из души Поррика.
– Ты сказал, они «попытаются»? Так пока не ясно, преуспеют они или нет?
– Нет.
– Какие у них шансы? – спросил Эшвин.
– Фактически никаких. Никто до сих пор не пережил ритуала.
Эшвин уставился на пожилого человека, не веря своим ушам. Поррик избрал для себя смертный приговор, и мистер Чизвик отступил и дал ему уйти.
– Но я спас его. Там, в горах. Мы стали друзьями.
– Эшвин, – Эрик положил руку ему на плечо, – Поррик знал, на что шел. Он просил тебя не вмешиваться.
– Что, обязательно погибнуть всем? – Эшвин едва говорил сквозь слезы, от которых перед глазами стояла пелена. – Так все и должно быть?
– Так, верно, и кажется, друг мой, – сказал мистер Чизвик. – Твои слезы делают тебе честь, но ты можешь воздать ему почести лучшим способом. Доведи дело до конца. Пусть его жертва будет не напрасной.
– Вы все на свете используете как инструмент для достижения цели? – Эшвин пытался говорить гневно, но весь гнев превратился в горе. – Даже смерть одного из вас?
Лицо мистера Чизвика ожесточилось.
– Если бы я мог позволить себе роскошь иного выбора, неужели ты думаешь, я бы его не сделал? – Горечь в его голосе была, наверное, самой сильной эмоцией, которую они могли заметить. – Ты потерял человека, которого знал меньше месяца, и друга, с которым был близок три дня, – продолжил мистер Чизвик. – Я потерял товарищей, которые были со мной дольше, чем ты живешь на свете, не говоря уже о сестре, так что не смей говорить мне о том, что я использую горе как инструмент! Я гораздо лучше знаком с его бесконечной болью, чем ты.
И снова Эшвин осознал, что был не прав. Только то, что мистер Чизвик не демонстрировал своих чувств, не означало что он их не испытывал.
– Вы правы, – покаянно сказал Эшвин. – Я был эгоистом, впрочем, как всегда. – Он глянул на дверь, поглотившую Поррика, и попытался говорить ровно. – Чертов ирландец. Никогда его не любил. – Он утер глаза рукавом.
– Пойдемте, – сказал мистер Чизвик.
Он повел их по дну канала к залу Великой Пентаграммы, не глядя по сторонам. За ним равнодушно следовал Эшвин; его мысли вернулись на гору, где он спас Поррику жизнь. Его усилия не пропали даром. Даже если у Поррика не было шансов пережить ритуал, Эшвин хотя бы дал ему шанс выбрать, как окончить свою жизнь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125