Она искала в его памяти какие-то признаки вмешательства, но они и так были уверены, что вмешательство было. Так почему не подойти к делу с другой стороны?
Как бы она попыталась изменить чью-то память? Могла ли она стереть воспоминание из чужого сознания? В Штатах успешно опробовали лекарство, которое блокирует воспоминания о травмирующих событиях от перехода в долгосрочную память, если применить лекарство вскоре после происшедшего события. Выходит, память можно отключить, но как?
Современная теория гласит, что мозг человека способен хранить гораздо больше сведений, чем может вместить обычная человеческая память. Обучение особым мнемоническим приемам может повысить процент вместимости памяти, создавая новые связи с хранящейся и вспоминаемой информацией. Можно заставить человека забыть, перекрыв способность вспомнить какое-то событие. Другими словами, прерывая связь с памятью.
Во время работы над дипломом Морган прочла статью одного нейропсихолога, предлагавшего теорию о воспоминаниях как о синаптических нитях, соединенных воедино через упорядоченные клетки. Знания, используемые ежедневно, он представлял как наиболее прочные и толстые нити, потому что они укреплялись постоянным использованием. Более давние события или редко используемые знания зачастую плохо вспоминаются, потому что их нити слабее и тоньше. Этим объясняется синдром, который люди часто описывают как «вертится на языке». В таких случаях мозг знает, что нужная информация содержится в нем, но не может проложить к ней путь по истончившейся нити.
Так вот, если память – лишь синаптические нити, то, видимо, некоторые из них можно изъять из полотна.
– Можешь больше не вспоминать ту поездку, – сказала Морган. Она открыла глаза и прервала контакт. – Так мы ничего не добьемся.
– Почему? – Эрик откинулся в кресле и протер очки краем свитера.
– У меня есть мысль получше.
– Что я должен делать?
– Я не совсем уверена, – сказала Морган. – Я думаю, тебе нужно уступить мне контроль на какое-то время.
– Что? – побледнел Эрик.
– Ты слышал меня.
– Мне... трудно это сделать. – Он скрестил руки, и жест был красноречивее слов.
– Я знаю, что трудно, но, думаю, это единственный способ. Ты должен полностью открыть мне свое сознание. Я клянусь жизнью, что буду изучать только гримвитские воспоминания.
– Другого способа нет?
– Не приходит в голову. И я даже не уверена, что этот способ сработает.
– Это утешает.
– Мы попробуем или нет?
Эрик не ответил, но закрыл глаза и наклонил голову поближе к ее руке. Через установившуюся между ними связь она почувствовала, как его сознание раскрывается, как рушатся барьеры дисциплины и самоконтроля. Морган устремилась к тем воспоминаниям, которые они изучали. Она поборола искушение пережить их снова – и изменила точку зрения, выискивая нечто, соединяющее все воспоминания о Гримвите воедино.
Сначала ничего не происходило. В раздражении она представила все воспоминания о Гримвите как дорогу, соединяющуюся с другими событиями тех выходных, до и после поездки в долину. Ничего. Должна быть какая-то структура, объединяющая воспоминания, все по порядку. На этот раз она представила гримвитскую поездку как одну длинную катушку кинопленки, которую можно увидеть в целостности, а не кадр за кадром.
Мерцающая серебристая нить появилась, извиваясь сквозь мозг Эрика. Она сияла все ярче и ярче, пока Морган смотрела на нее в изумлении, мерцая и соединяя, перекрещиваясь и сплетаясь. Наконец мозг Эрика стал живой сетью светящихся нитей.
Так вот как устроен его мозг, думала пораженная Морган. Тот нейропсихолог был прав. Синаптические связи отвечают не только за посыл нервных импульсов телу. Они – проводники знания, опыта и осмысления, и все это определяет личность человека. А в сердцевине сознания Эрика был мягкий серебристый круг света, соединенный с бесчисленными светящимися нитями. Это было прекрасно. Она, затаив дыхание, смотрела, как перед ней раскрывается хрупкое вместилище.
– Морган? Морган!
Голос был настойчив, он отвлекал. Она попыталась его не заметить, но он продолжал звать ее.
– Что? – Ее голос прозвучал отстранение даже для нее самой.
– Что ты делаешь?
– Что я делаю? Я... изучаю тебя.
– Прекрати это.
– Это так прекрасно.
– Морган! Ты сказала, что не станешь этого делать. Отпусти меня! – Гнев, переполнивший контакт между ними, был настолько осязаем, что ее будто ударили.
– Эрик? О черт!
– Сейчас же прерви связь! Верни мне контроль!
– Черт, черт, черт!
– Морган, прерви связь!
– Нет, нет. Все в порядке. Я теперь поняла. Все так сложно, но в то же время так изысканно просто.
– Уйди из моего разума!
– Подожди, я знаю теперь, как восстановить твою память. Потерпи еще немного. Верь мне. Пожалуйста.
Он помолчал.
– Заканчивай быстро.
На нее навалилась усталость, и ощущение спешки стерло воодушевление от прошлой эйфории. Как долго она пробыла в его сознании, пытаясь понять его устройство? Слишком долго. И это было выше ее сил.
Торопясь, она нашла ту нить, которая изначально соединяла события в Гримвитской впадине. Она отделила ее от всего остального – и нанесенный урон стал очевиден. Там, где воспоминание должно было представлять единую непрерывную нить, что-то перерезало ее. Разорванные концы основной нити были соединены вместе, искусно создавая иллюзию целостности воспоминания, в то время как вырезанная часть воспоминания оставалась вне клубка нитей. Потому Эрик и не мог ничего вспомнить.
Она разняла нить в месте искусственного соединения дрожащими пальцами разума. Потом она соединила начало вырезанной нити с основной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125