– Спасибо за откровенность, мистер Майкле, – сказал Твэйт, – но здесь я выношу суждения.
Эрик стушевался.
– Ваша милость, я имел в виду только...
– Я знаю, что вы имели в виду. Вы можете покинуть свидетельское место. Мистер Гринвуд, у вас есть еще свидетели?
Эрик выбрался со своего места и прошагал назад к галерее для публики, не посмев взглянуть в сторону Джеймса. Джеймсу стало любопытно, слышал ли Эрик скрежет его зубов.
– Нет, ваша милость. Защита закончила опрос. – Гринвуду, похоже, не терпелось покончить со всем этим, и это показалось Джеймсу дурным предзнаменованием.
– Хорошо. Пусть прокурор огласит список предыдущих нарушений закона.
– Да, ваша милость. – Хансен живо поднялся. – Джеймс Майлс Стиплтон был ранее осужден дважды. Однажды за нарушение общественного порядка в нетрезвом, виде в тысяча девятьсот девяносто четвертом году и в другой раз за непристойное и агрессивное поведение в тысяча девятьсот девяносто шестом году. За первое нарушение на него был наложен штраф, а за второе – штраф и условное наказание.
– Но испытательный срок по его условному осуждению истек без нарушений? – спросил Твэйт с суровым выражением лица.
– Да, ваша милость.
– Посмотрим. – Хансен передал ему полицейские сводки, и Твэйт перелистал их, ничего не говоря, но плотно сжав губы. Капелька пота пробежала по спине Джеймса.
– Пусть подсудимый встанет.
Гринвуд вскочил и потянул за локоть Джеймса.
– Вы неотесанный невежа, мистер Стиплтон, – начал Твэйт. – Ваш друг это признал. Да, безобидный, добрый, приятный, нужно признать, но все же невоспитанный. Вам следует быть безмерно благодарным, что никто не пострадал от вашей безответственной выходки, потому что я могу гарантировать, вы отправились бы отсюда в тюрьму, будь в аварии пострадавшие. Но повезет ли вам так же в следующий раз? Я приговариваю вас к штрафу в размере пяти тысяч фунтов, к лишению водительских прав на срок не менее двух лет и к шести месяцам тюрьмы условно. На выплату штрафа вам дается тридцать дней. В случае неуплаты штрафа в срок вы отбудете вместо него тюремный срок. – Твэйт стукнул молоточком в знак окончания вынесения приговора.
Пять тысяч соверенов! Где же ему найти столько за тридцать дней?
– Мои поздравления, мистер Стиплтон! – Гринвуд явно спешил увести его подальше от Твэйта.
– С чем, Боже всемогущий?
– Ну, мы же избавили вас от тюрьмы, не так ли?
Элиз и Эрик подошли к ним в дверях зала суда. Гринвуд протянул ему руку, и Джеймс машинально пожал ее, все еще ошарашенный.
– Всего наилучшего, – пожелал Гринвуд и тут же устремился вниз по лестнице.
– Как ты? Нормально? – Элиз была взволнована, а Эрик выглядел мрачным.
– Я – нормально? Ты, верно, шутишь. У меня пять тысяч причин для плохого самочувствия.
– Тебе же не придется сесть в тюрьму, – сказал Эрик. – Хоть в этом Гринвуд был прав.
– Господи, Эрик! Уж ты бы не поддакивал этому извращенцу! И вообще, что это ты там плел? Ты преподаватель истории, а не гребаный адвокат.
– Я хотел помочь. Этому судье-магистрату не нужны были потоки красноречия о том, какой ты классный парень. Ему нужна была правда.
– Чушь собачья, он велел тебе заткнуть хлебальник, как хотелось и мне.
– Не смей меня обвинять! Я никуда на этой проклятой машине не врезался.
– Хватит! – сказала Элиз, вставая между ними. – Что сделано, то сделано. К чему теперь об этом спорить!
Джеймс метнул в Эрика последний уничтожающий взгляд и привалился к стене.
– Что мне теперь делать? – Он возвел глаза к потолку.
– Мне крупно повезет, если удастся наскрести пять сотен фунтов, о пяти тысячах нечего и говорить. Все равно посадят. Посадят, и буду сидеть. Чертовски здорово.
– Нет, не будешь, – сказала Элиз.
– Мы что-нибудь придумаем.
Джеймс засмеялся.
– Никудышная из тебя врунишка.
Он наклонился и обнял ее. Она мягкая, и от нее вкусно пахнет. Он – костлявый и пахнет, видимо, не розами.
– Ладно, может, я и получил по заслугам. – Джеймс повернулся к Эрику. – Прости, друг. Я знаю, ты только хотел помочь. Давай я угощу тебя выпивкой, пока еще могу.
Они пожали друг другу руки, но Эрик продолжал хмуриться за своими очками.
– Вот этого ты не сделаешь. – Элиз невозможно было исключить из обсуждения.
– Тебе нужно найти пять тысяч фунтов. А мы угостим тебя кофе.
Они вышли под холодное неприветливое небо, но Джеймс не возражал – таким же было его настроение.
ЭШВИН
Сквозь единственное окно в офисе Эшвина Патела открывался вид на закопченную кирпичную стену, утыканную ржавыми водосточными трубами. По оконному стеклу бежали струйки дождя, но им было не размыть слой песка и сажи, скопившийся на его поверхности за годы.
Эшвин отвернулся от удручающего зрелища и бросил взор сквозь стеклянную перегородку, отделяющую его офис от большого зала с открытой планировкой. Несколько человек болтали группками или, ссутулившись, таращились в экраны компьютеров в своих клетушках, их присутствие там выдавал только мерцающий свет.
Как он ненавидел это место!
Было половина четвертого. Судебное слушание Джеймса уж точно должно было закончиться. Он позвонил Элиз на мобильный.
– Алло? – Ее голос, как всегда, звучал жизнерадостно, но ему это только напомнило о его дурном настроении.
– Привет, это я.
– Привет и тебе.
– Как прошло слушание?
– Неплохо, учитывая все за и против.
– Все за и против? Что бы это значило? – Эшвин понизил голос и огляделся. Никто не возражал против личных телефонных звонков, если работа была сделана, но он не был уверен в положительной реакции менеджмента на известие о судимости одного из его лучших друзей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125