От адреналина мышцы едва не свело судорогой.
Время замедлилось, и его чувства обострились до предела. Волоски над верхней губой встопорщились и встали дыбом. Палка стала продолжением его руки, каждый узел и сучок врос ему в кожу. Каждый мускул его тела напрягся перед борьбой или бегством.
Фигура в лохмотьях поднялась из листвы меньше чем в десяти метрах от него. Ее покрывали грязь и листья, и Эшвин ужаснулся, как близко к нему подобрались, а он даже не заметил этого. Тварь испустила пронзительный визг и бросилась прямо на него. Эшвин успел разглядеть бешено вращающиеся глаза в окружении косматых волос, пока тварь стремительно приближалась.
Эшвин замахнулся палкой, сжав ее в обеих руках, и попал твари по плечу. Палка весила слишком мало, чтобы остановить мчащегося, будто таран, врага, и существо в лохмотьях набросилось на него, опрокинув вместе с собою, два тела замолотили друг по другу всем, чем только можно.
Грязные когти потянулись к лицу Эшвина, а зубы впились ему в плечо. Коктейль из боли и адреналина придал Эшвину сил, и он сбросил напавшего. Тот с треском врезался в ствол сосны. Воздух вырвался из легких врага, и Эшвин понял, что тот задыхается, но его это не остановило. Его ослепляла ярость.
Он вскочил на ноги и бросился на противника. Он замолотил кулаками по лицу, по рукам и ногам врага. Грязная тварь все пыталась вздохнуть и не могла защищаться. Эшвин осыпал ее градом ударов, теперь нанося их локтями и коленями, потому что сбил до крови костяшки пальцев. Жертва Эшвина свернулась калачиком и не делала никаких попыток отбиться.
Наконец неистовство покинуло Эшвина, от него осталось оцепенение и одышка. С пальцев капала кровь, но было непонятно, чья она. Его противник застонал, и тут Эшвин понял, что он повторяет одни и те же слова снова и снова.
– Хватит. Пожалуйста, хватит.
Но кроме того, голос был ему знаком. Он повернул истерзанное тело и отвел одну его руку в сторону. Съежившийся человек сначала сопротивлялся, но после дал Эшвину добраться до лица, поняв, что бить больше не будут.
Весь покрытый синяками и ссадинами, на удивленного Эшвина смотрел Поррик.
– Ты жив! – Это прозвучало глупо, но он не мог поверить глазам. Все полагали, что Поррик сгинул в огне, обратился в пепел вместе с фермерским домом.
Ирландец уткнулся лицом в грязь и захныкал.
– Прости. Я не знал, что это ты, – сказал Эшвин.
Он чувствовал себя виноватым и в то же время злился на себя за это. Хоть они и не пылали друг к другу любовью, Эшвин не причинил бы Поррику зла, если бы знал, что это он. А еще ему было страшно узнать, что он способен на такую безудержную жестокость, не важно, оправданную или нет.
– Не надо было тебе на меня нападать, – сказал Эшвин, оправдываясь. – Зачем ты вообще на меня напал?
Поррик по-прежнему ничего не отвечал, он либо бормотал себе под нос, либо плакал, как ребенок. Эшвин подался к нему, но Поррик отпрянул.
– Не трожь меня! – завопил он так свирепо, что Эшвин отскочил назад.
– В чем дело? Я же извинился.
– Мне больно! Хватит. Пожалуйста, хватит! – Поррик снова свернулся клубком, раскачиваясь и хныча.
– Я к тебе не прикасаюсь.
Эшвин отступил еще дальше. Что, черт побери, творится с этим типом?
– Поррик, послушай меня. Мистер Чизвик и Эрик в деревне внизу. Мы тебе поможем.
– Не подходи ко мне. – Поррик пополз от него вверх по склону. – Ты ищешь колодец, вот что ищешь! Держись от меня подальше. – Глаза его бешено вращались.
– О чем это ты? Это я, Эшвин. Это же вы, паршивцы, изначально втравили нас во все это безобразие. – Может, от обиды и оскорблений Поррик придет в себя?
– Не отрицай этого. Я видел твое отражение в колодце. Оно ждет, когда ты его освободишь.
Они оба замерли на миг, обвинение повисло в воздухе между ними.
– Что за колодец? – медленно спросил Эшвин. – О чем ты говоришь?
– Ты только дурака не валяй! – Ирландец бросил на него откровенно злобный взгляд.
Эшвин вспомнил свой транс – как он всегда представлял, будто падает в глубокий колодец самосознания. Было ли это простым совпадением или нет, но по его спине побежали мурашки.
– Поррик, ты несешь чушь. Я не знаю ничего ни о колодце, ни об отражении.
– Не ври мне! – прорычал Поррик. – Ты выпустишь это, и все мы будем обречены.
– Поррик, я правда не знаю, о чем ты. Пойдем вместе со мной в деревню. Мистер Чизвик тебе поможет.
– Нет, нет. Внутри колодца возможно все. Правила к хаосу неприменимы. – Поррик повернулся и бегом помчался к деревьям.
У Эшвина были считанные секунды, чтобы принять решение. Он мог либо побежать за Порриком, надеясь увести его особой в Раннох-Лодж, либо избрать более безопасный путь и рассказать все мистеру Чизвику и Эрику. Странное ощущение дежавю овладело им, пока он смотрел, как убегает Поррик. Каким-то образом он знал, что ему придется сделать выбор самому, и никто не помешает и не поможет ему. После всей неясности и ожидания неотвратимость момента принесла ему облегчение.
Эшвин догнал Поррика среди сосен. Ирландец взбирался на холм на четвереньках, как животное. Эшвин ухватил его за лодыжку и вывернул ее, уложив его на спину.
– Ты пойдешь со мной.
– Беги! – закричал Поррик. – Беги, пока ты еще... – Ирландец вдруг изогнулся от дикой боли. Он упал на землю и забился среди сосновых игл. – Прекратите, прекратите! А-а-а, пожалуйста, хватит! – В углах рта Поррика запенилась слюна, и тело одеревенело. – Хорошо, хорошо! Я это сделаю. – Эти слова были исторгнуты болью.
Припадок прошел; Поррик тяжело дышал. Он снова захныкал и стал ругаться, что было больше на него похоже. Эшвин ждал, пока ирландец соберется с силами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125