– Ты уходишь, дорогой?
Ну конечно, как всегда, она все видит и ей все интересно. Стефан пребывал в таком напряжении, что чуть не взорвался. С большим трудом он удержался от того, чтобы высказать матери все, что он о ней думает. Терпение, сказал он себе. Теперь уже скоро он даст волю чувствам, которые сдерживал годами, но пока еще надо было подождать.
– Да, в кино. С Марком. (Какое тебе, на хрен, дело?)
– У тебя есть деньги? Или дать?
– Есть, есть. (Отвяжись, чтоб тебя!)
– Когда вернешься?
– Часов в одиннадцать. (Через пару дней. Если вообще когда-нибудь вернусь.)
– Желаю хорошо провести время.
Ничего не ответив, юноша вышел, с силой захлопнув за собой дверь.
– Куда-то собрался, Стефан?
Он не мог поверить своим глазам. Опять этот коп! Выскакивает как из-под земли, стоит ему выйти из дому. Следит он за ним, что ли? Стефан перепугался, но тут же подумал, что это глупо. Откуда он может знать?
– Ага.
– Решил немного развлечься?
Молодой человек перевел взгляд с полицейского на стоявшую рядом с ним женщину. Где-то на периферии сознания у него мелькнула мысль, что она очень даже ничего, но из-за Джонсона Стефан опять начал нервничать. Было что-то в его голосе, в выражении лица…
– Да так, пройтись.
– Не возражаешь, если мы пройдемся вместе?
О, он еще как возражал! Эти двое что-то пронюхали, не иначе.
– Зачем?
– Ну, так просто. А что, ты хочешь тайком совершить что-то противозаконное?
Стефана Либмана охватила паника.
– Еще чего! – огрызнулся он.
– Так куда же ты тогда направляешься? – Джонсон говорил спокойно, не повышая голоса, но с неослабной настырностью.
– В паб, – ответил Стефан.
Судя по выражению лица Джонсона, тот не верил ни одному его слову, но в этот момент за спиной Стефана открылась дверь и на улицу выглянула миссис Либман. Воспользовавшись этим, молодой человек проскользнул мимо Джонсона и его спутницы. На лице миссис Либман было написано подозрение, но, узнав Джонсона, она просияла:
– Мистер Джонсон! Как любезно с вашей стороны, что вы опять зашли к нам!
Тот попытался изобразить на лице улыбку, но воспоминание о здешнем угощении несколько ее подпортило.
– Вот досада! А Стефан собрался в кино. Вы ведь его хотели повидать?
Нестыковка в словах Стефана и его матери относительно ближайших планов молодого человека сразу усилила подозрения Джонсона. Он обменялся взглядами с Еленой, и, распрощавшись с миссис Либман, они не сговариваясь устремились к машине.
– Ты, маленький гаденыш!..
В слабом свете уличных фонарей фигура Рассела выглядела даже более массивной, чем обычно, но Стефан держал профессора на крючке и не собирался трястись перед ним от страха.
– Зачем так кипятиться, шеф? – отозвался он, надеясь, что голос его не дрожит. – Прошли те времена, когда вы могли шпынять меня, как вам вздумается.
Было видно, что Рассел готов взорваться, но он сдержался. Оба стояли в дверях заброшенной синагоги; одинокие машины, не замечая их, проскальзывали мимо в вечерних сумерках.
– Деньги принесли?
Вместо ответа Рассел проговорил:
– Этот снимок, что ты прислал…
– Обыкновенный «полароид», шеф, обыкновенный «полароид».
Вид у Рассела был больной, Либман же все больше входил во вкус, нервозность сменилась в нем самоуверенным нахальством.
– Я был в кабинете Гудпастчера. Из него открывался прекрасный вид на все, что вы проделали с Никки.
Но Рассела это объяснение чем-то не устроило, и он еще больше погрустнел.
– Что ты там делал? – спросил он хрипло.
– Тим иногда пускал меня туда посмотреть на представления, которые устраивала Никки. Иногда она была с самим Тимом – расплачивалась за наркотики. Ваш выход стал развлечением сверх программы. Когда они с Тимом закончили, она не ушла вместе с ним, а осталась – должно быть, сказала ему, что договорилась встретиться со своим парнем, или еще что-нибудь. Можете представить, какой приятной неожиданностью стало для меня ваше появление.
– Но у тебя был наготове фотоаппарат!..
– Это Гудпастчера. Он снимал экспонаты и хранил «полароид» у себя в кабинете. Мне повезло, что он оказался заряжен.
Рассел рассеянно кивнул, словно подтверждая, что это действительно оказалось весьма кстати.
– Я подумал, что такая фотография может мне пригодиться.
– Что еще ты видел? – спросил Рассел, поколебавшись. Либман бросил на него хитрый взгляд.
– Понимаю, что это вас интересует. – Он улыбнулся, как ему представлялось, с уверенностью хозяина положения. – Деньги. Пять тысяч фунтов.
– Ты дал мне слишком мало времени… – ответил Рассел. Постепенно к нему возвращался его обычный менторский тон.
– Вы принесли деньги или нет?
Рассел молча смотрел на него, будто прикидывая что-то в уме.
– Ну, шеф, что значат для вас пять кусков? Я же не требую невозможного.
Рассел еще несколько секунд разглядывал Либмана, затем спросил:
– А что если у меня нет таких денег?
– Шеф, не смешите меня, – в притворном отчаянии произнес Либман.
Рассел продолжал разглядывать его так, как будто перед ним был труп и он решая, достоин ли тот его внимания. Затем он облизал губы, что выглядело отвратительно.
– Сколько всего у тебя снимков?
– Одиннадцать, включая тот, что я послал вам.
– Откуда я знаю, что их не больше?
– Ну, шеф, надо же хоть чуть-чуть доверять людям, – оскорбился Либман. – Я прошу всего пять тысяч – меньше, чем по пятьсот фунтов за штуку, – и на этом всем вашим страхам конец.
Рассел все так же молча смотрел на Стефана. Либману показалось, что этот жирный боров исходит потом, но в сумерках трудно было утверждать это наверняка. Наконец Рассел произнес:
– Учти, я не убивал ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139