– Я думаю, она забеременела от Рассела, именно этим она его и шантажировала.
Айзенменгер приподнял брови, но отвел взгляд.
– Интересная мысль.
– Меня все время мучил вопрос, почему ее так искромсали, зачем удалили матку. Какая в этом была необходимость? А ответ, возможно, кроется в том, что матка, найденная на месте преступления, принадлежала не ей.
Забавно, что теперь, когда он слушал, как Беверли излагает его собственные выводы, доктор тут же нашел, чем их опровергнуть, и это опровержение лежало на поверхности. Если Рассел признавал только оральный секс, то как Никки могла от него забеременеть?
Беверли пошевелилась, и их плечи мягко соприкоснулись. Это было удивительно теплое ощущение.
– Ее подменили? – спросила она тихо, чуть ли не шепотом.
Айзенменгер долго молчал, борясь с приятным ощущением, вызванным близостью тела красивой женщины. Он боялся даже дышать, зная, что вдохнет аромат ее духов, может быть, даже воздух, выделяемый ее кожей. Он знал, что она ошибается, что Рассел не мог сделать Никки ребенка.
– Да, – сказал он наконец.
Уортон глубоко и удовлетворенно вздохнула.
– Но как тогда связаны с этим Либман и Билрот? – спросил Айзенменгер. – Что за фотографии Либман показывал Расселу? Он тоже пытался шантажировать его?
– По-моему, напрашивается вывод, что Рассел действовал не один. Весь этот ручной труд совсем не в его вкусе. Я не могу представить, чтобы этот изнеженный толстяк своими руками вздергивал ее, бегая вверх и вниз по лестнице.
– Сообщник? И кто это?
– Мне кажется, Билрот. Рассел просто нанял его для этой работы.
Итак, все факты были расставлены по местам и сплетены в одно целое таким образом, чтобы подтвердить ее правоту.
– Ну да, ну да. А Либман тут абсолютно ни причем. Просто нашел фотографии, валявшиеся где-то, и решил, что они могут пригодиться.
– Джон, откуда такой сарказм? По-моему, это недостойно вас.
– Очевидно, выполз из какого-то недостойного места.
После обмена колкостями Уортон продолжила:
– Стефан чистосердечно во всем признался. Он действительно шантажировал Рассела – что ему, конечно, даром не пройдет, – и сказал также, что был свидетелем убийства. Парень подписал показания, согласно которым он наблюдал из кабинета куратора, как Рассел и Билрот убивают Никки Экснер.
– Таким образом, вам удалось устранить все неясности.
Она притворилась, что восприняла слова доктора как комплимент.
– Благодарю вас.
Айзенменгер не мог не признать, что старший инспектор Уортон дала действительно исчерпывающее толкование дела – беда заключалась в том, что толкование это было сфабриковано.
– А как вы объясняете тот факт, что Стефан сфотографировал сексуальные забавы Рассела и Никки, но почему-то не запечатлел момент убийства?
– У него кончилась кассета.
– Как просто!
– Не правда ли?
– Но в таком случае перед судом встанет вопрос, кому верить: Расселу или Либману.
– Кого Рассел сможет убедить в своей невиновности после того, как будут обнародованы его орально-сексуальные забавы с проституткой и с Никки Экснер и, главное, после попытки убийства Либмана?
– И все же Либман весьма сомнительный свидетель.
– Но его показания соответствуют фактам.
– Возможно, – пробурчал Айзенменгер и вспомнил, как в то утро Стефан рыдал, забившись в угол. Когда он напомнил об этом Беверли, она заявила безапелляционным тоном:
– Он притворялся. Что ему еще оставалось делать, как не симулировать шок?
В этом случае он неправильно избрал профессию. Такие актеры нарасхват в Голливуде.
Чтобы сменить тему, доктор произнес:
– Но ведь есть и другие подозреваемые…
На это Уортон отреагировала немедленно и бурно:
– Ой, не надо, Джон! Я прекрасно понимаю, что вы с Бобом и этой вашей фригидной подружкой только и мечтаете о том, чтобы доказать, что я оплошала, но у вас ничего не получится. Я слишком хороший коп.
Она была действительно незаурядна и хороша собой, но так ли мудра и безупречна, как ей это представлялось?
– У Гамильтона-Бейли алиби, предоставленное его женой, да и зачем нам еще подозреваемые, если точно установлено, что за несколько минут до смерти Никки Экснер Рассел был с ней в музее? Или из соображения симметрии нужно, чтобы в убийстве участвовали два профессора? Что касается Гудпастчера, то и у него железное алиби – вместе с женой он находился в отделении интенсивной терапии. И к тому же я не вижу причин, по которым ему понадобилось бы именно в эту ночь улизнуть на часок в музей, чтобы искромсать там одну из студенток.
Сказанное Уортон было весьма похоже на правду, но к тому, что похоже на правду, не мешало бы добавить неоспоримые доказательства.
Беверли встала, давая понять, что аудиенция окончена.
– Можете возвращаться к своей адвокатше и сообщить ей, что она проиграла. Ей ни за что не доказать, что Билрот в этом не участвовал. С точки зрения полиции, дело закончено. Если она не пожелает согласиться со мной, она может обсудить этот вопрос с главным констеблем.
По дороге домой Айзенменгер заглянул в винный магазин и приобрел там бутылку солодового виски. Он купил ее не задумываясь, и мотивы этого поступка были ему самому не вполне ясны. Возможно, Айзенменгеру хотелось выпить из-за не покидавшего его чувства вины или потому, что он несколько пал духом после разговора с Беверли. Сочиненная ею версия преступления почти все объясняла, но, с точки зрения доктора, не являлась правдой. Она была сфабрикована.
Путь Айзенменгера лежал мимо дома, где погибла Тамсин. С годами он приучил себя не обращать внимания на это мрачное место, что далось ему не сразу и с большим трудом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139