Прошло уже больше часа, как они выехали за городскую черту, оказавшись на незнакомом Федерико шоссе. На одной из развязок они свернули с автострады и поехали по какой-то второстепенной дороге. Неожиданно профессор Канали обратил внимание, что окружающий пейзаж резко отличается от типичного для сельской Тосканы. От лишних расспросов относительно особенностей ландшафта он решил воздержаться. Сидевшие сзади Антонио и Коломбина мило ворковали о чем-то, до слуха Федерико долетали лишь отдельные слова. День клонился к вечеру, до сумерек оставалась буквально пара часов. Ехали они все к той же обещанной могиле Джеппетто, обещанной Винченцо, которую тот вознамерился во что бы то ни стало показать друзьям.
Солнечные лучи тонули в плотном зеленом покрове крохотного уголка тропической сельвы. В тенистом полумраке воздух был настоян на аромате множества редких для этих мест цветов. Над вершинами деревьев виднелись крыши соседних вилл. Между клумбами и участками, целиком заросшими деревьями и лианами, оставались тропинки, кое-где перекрытые увитыми тропической зеленью арками. Границы «тропиков» были отмечены пунктирной линией росших по периметру ботанического сада огромных кипарисов.
Сад был заложен по приказу одного из местных аристократов еще в XVIII веке; своеобразный каприз предка продолжали холить и лелеять с завидным упорством все его потомки. Основатель же сада, человек весьма просвещенный, затеял такое нелегкое дело в память о неудачно закончившемся эксперименте одного исследователя, друга самого Линнея. Вплоть до начатого в XVIII веке обновления участка и проведения огромного количества земляных работ эта территория представляла собой заболоченный пруд; плодившиеся в нем комары разносили малярию по всей округе. Позднее сад стал местом создания одной из самых известных коллекций тропических растений, выращенных в неестественном для них климате. Сам ботанический сад, а следовательно, и окрестные деревушки привлекали не слишком многочисленных, но постоянно наезжающих специалистов-ботаников со всего мира.
Чуть в стороне от сада, за стеной из раскидистых дубов и увитых плющом беседок, виднелось величественное, но какое-то неприветливое и холодное здание. По словам Коломбины, там размещалась католическая школа-интернат для девочек. При этом Андреа обрушилась на учебное заведение с весьма резкой критикой. Она рассказала, что этот интернат, которым управляют действительно готовые отрешиться от всего мирского монашки, превратился не то в режимное учреждение, не то в своего рода убежище для непослушных девушек, так называемых трудных подростков, доставляющих много проблем своим семьям. И получилось так, что многие из этих семей в силу своего экономического положения, значительно превышающего средний уровень, могли себе позволить обеспечить своим непутевым дочерям весьма комфортабельное заточение с достаточно мягким внутренним режимом. Андреа де Лукка была в курсе некоторых историй, в результате которых в это закрытое заведение были помещены девушки из самых известных и влиятельных семей города. Ее пикантные рассказы помогли несколько снизить напряженную атмосферу, царившую в машине с самого отъезда. Кроме того, за разговорами остаток пути до могилы Джеппетто пролетел быстро и незаметно.
Федерико по-прежнему молчал и, чтобы отвлечься от невеселых мыслей, пытался сосредоточиться на пейзаже за окнами машины. Кроме того, он уже подумывал о том, что ему, вполне возможно, придется возвращаться домой одному. Винченцо время от времени искоса посматривал на Федерико. Вскоре они свернули на совсем узенькую дорожку, которая вывела их к каменной арке, напоминающей искусственный грот. Вообще этот уголок больше всего походил на фрагмент какой-нибудь романтической картины, изображающей заброшенную старинную виллу. Антонио был просто в восторге. Коломбина тоже улыбалась, довольная тем, какое впечатление местные красоты произвели на мексиканца.
– Слушайте, все это чем-то похоже на дом моего отца. Занятное совпадение, ведь Пиноккио тоже был сыном Джеппетто.
Эти слова Антонио произнес по-испански, с привычным ему ярко выраженным мексиканским выговором. Федерико мысленно порадовался за него: с момента приезда в Италию он общался со всеми знакомыми только по-итальянски, а в испаноговорящем парне Федерико вновь узнал своего друга, куда более похожего на того Антонио, к общению с которым он уже давно привык. Услышав знакомые интонации, он почувствовал, что вновь по частицам восстанавливает в душе образ старого друга.
Дорожка становилась все уже и уже, а буйная растительность обступала ее все теснее. С правой стороны стена зелени была особенно плотной. Судя по всему, где-то там, вдоль дороги, тянулся оросительный канал или проходило русло небольшой речушки. Время от времени даже сквозь шум мотора и шелест набегающего потока встречного воздуха доносилось журчание воды. Вдоль обочины, почти на придорожных камнях, словно невысокая изгородь, поднимались плотные шеренги маков. Вскоре дорога уперлась в преграждавший ее большой крест из черного камня.
Наконец они оказались у того самого кладбища, путь к которому занял так много времени. Антонио вновь вспомнил о своем отце, которого похоронили на современном кладбище без всяких знаков религиозной принадлежности. Вся территория отцовского кладбища между могилами и дорожками была засажена яркими разноцветными цветами. Это буйство ароматов и красок не могло не привлекать внимания тех, кто приходил навестить усопших или же сопровождал траурные процессии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158