Кто они: надевшие маски благородные синьоры, придумавшие себе в качестве развлечения игру в тайную секту, владеющую миром, или же, наоборот, настоящие заговорщики, пытающиеся в здравом уме и твердой памяти восстановить могущество тайного братства, некогда сыгравшего решающую роль в преображении Италии? Понять этого Федерико еще не мог, а отступать было уже поздно. Он зашел слишком далеко.
Человек в лохмотьях остановился на площадке очередной лестницы и предостерегающе поднял руку. Федерико послушно остановился рядом. Провожатый громко постучал в тяжелую деревянную дверь, повешенную на кованые петли, судя по всему, еще во время строительства дворца. Семь ударов разнеслись по дворцовым коридорам в ритме какой-то народной песни. Едва стихло эхо, как из-за двери послышался голос:
– Где надлежит совершить обряд посвящения первой степени?
Провожатый, ни секунды не замешкавшись, произнес:
– Колпак доброго брата надевается на посвященного в ложе карбонариев.
Дверь, тяжелая как скала, начала медленно приоткрываться. Федерико вдруг обнаружил, что его провожатый куда-то исчез и на пороге он остался один. Дверь наконец распахнулась, и он увидел перед собой толпу людей, одетых либо в плащи из мешковины, либо в одежды наподобие тех, что носили сельские сборщики хвороста. Узнать кого бы то ни было среди этого множества фигур было решительно невозможно. Лица всех присутствующих скрыты под масками. Женщины были затянуты в корсеты, а их юбки почти достигали пола. На многих мужчинах Федерико заметил панталоны, узкие, как рейтузы, подчеркивающие контуры ног. Далеко не все собравшиеся отличались спортивным телосложением, и в столь туго обтягивающей одежде эти люди выглядели весьма комично. Несколько секунд после того, как Федерико перешагнул порог зала, там стояла гробовая тишина. Все внимательно смотрели на вновь прибывшего. Вдруг, совершенно неожиданно для него, собравшиеся потеряли к новичку всякий интерес. Они завели оживленные разговоры друг с другом, и Федерико, понятия не имевший, чего ожидать от этой компании и как поступать в такой ситуации, остался стоять у входа в ожидании дальнейшего развития событий.
Воспользовавшись минутной передышкой, он внимательно оглядел зал. Пол здесь, как и в предыдущих помещениях, был выложен полированным мрамором, стены же, против ожидания, покрыты не фресками и гобеленами, а простыми деревянными досками – без всякого намека на резьбу. Вместо предметов столь презираемой университетским преподавателем роскоши на стенах висели самые разные инструменты и приспособления, так или иначе связанные с ремеслом угольщика, дровосека и сборщика хвороста: лопаты, разные по размеру и форме молоты, мешки для угля, топоры, гвозди, клинья, веревки и еще много разных предметов, о назначении которых можно было только догадываться. В общем, обстановка этого зала никак не была связана с роскошным убранством остальных помещений величественного дворца. Здесь все было подчинено духу и атрибутике легендарного братства карбонариев. Стоя у порога, Федерико никак не мог определить, были ли эти инструменты и доски новейшей декорацией, восстановленной адептами, желающими возродить древний орден, или же это ритуальное убранство украшало дворцовый зал с незапамятных времен. «Ничего, скоро я все узнаю», – подумал он, рассчитывая на то, что его опыт и вкус помогут отличить старинную подлинную вещь от современной подделки.
От этих размышлений его отвлекла подошедшая к нему рыжеволосая женщина, лицо которой, как и у всех присутствующих, было скрыто маской.
– Добро пожаловать, собрат! Впрочем, будет лучше, если я стану называть тебя просто братом.
– Большое спасибо, – как можно вежливее ответил Федерико, – но не могу не признаться, что мне немного не по себе. Все вокруг знают, кто я такой, а я понятия не имею, даже с кем, например, я сейчас говорю. Эти маски делают нормальное общение совершенно невозможным.
Широко и почти искренне улыбнувшись, женщина чуть наклонилась к нему и, к его немалому удивлению, сказала:
– Лично я не имею ничего против, чтобы назвать тебе свое имя. К сожалению, не могу обещать, что и все остальные последуют моему примеру. Мне здесь некоторая вольность простительна, ибо я иностранка. Меня зовут Ада Маргарет Слиммернау.
Это имя ничего не говорило Федерико, но по интонации женщины он понял, что она неспроста обращается к нему так открыто и явно желает перейти с официального тона на более фамильярный.
– Прошу прощения, но, как я понимаю, мы незнакомы. Не знаю, почему вы назвали меня братом, и могу лишь предположить, что это является частью какого-то неизвестного мне ритуала.
Ада Маргарет непроизвольно рассмеялась, причем довольно громко, чем привлекла к себе внимание кое-кого из братьев, находившихся неподалеку. Федерико подумал было, что она смеется над ним, но решил не показывать, что ему такое отношение неприятно.
– Не сердитесь, пожалуйста, – сказала женщина, понизив голос. – Нельзя же все принимать так близко к сердцу. Вы человек серьезный, но скажите на милость, разве может серьезный человек увлечься какой-то детской сказкой?
Федерико изумленно посмотрел на собеседницу. Ну вот, и она туда же. Откуда ей известно о его поисках, связанных с Пиноккио? И что еще знает эта женщина, чье лицо скрыто под маской птицы? Глядя на изогнутый в форме клюва нос маски, он почему-то подумал, что рыжеволосая женщина очень некрасива.
– Да, вы меня совсем не знаете, и я согласна, что веду себя несколько назойливо и бестактно. Но вы можете не опасаться моей настойчивости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158