Итальянец подождал несколько минут, и наконец хозяин дома вышел из своей комнаты с весьма озадаченным выражением лица.
– Тут тебе звонили. Из Италии. Какая-то женщина оставила для тебя сообщение.
– Кто же это? – изумился Федерико. – Никто ведь не знает, что я сейчас у тебя.
– Я тоже так думал. Но некая Андреа де Лукка сообщила, что тебе нужно немедленно вернуться во Флоренцию. Антонио приехал из Мексики и ждет встречи с тобой.
По лицу профессора Канали было видно, как взволновало его это известие. Он еще не оправился после смерти Марка, не свыкся с этой мыслью, а его вновь ставили в ситуацию, требующую срочного решения и быстрых действий. Антонио проделал долгий путь, чтобы встретиться с друзьями, даже не зная, что Марка ему увидеть уже не суждено. Федерико очень беспокоился за мексиканца. Один во Флоренции, лицом к лицу с женщиной, принадлежащей к ордену карбонариев и жаждущей получить свою долю власти над черепом, – он вовсе не был в безопасности. Как же передать ему, чтобы он был осторожен? Как дать понять, чтобы он ни в коем случае не поддавался очарованию Коломбины? А кроме всего прочего, Федерико по-прежнему считал, что не может уехать из Англии, не поговорив с Адой Маргарет Слиммернау. Время, и без того сжавшееся до невозможности, начинало рассыпаться на мелкие кусочки.
Глава шестая
Вот с какими гневными словами обратился Антонио к Ласло:
– Моя жизнь прошла между кабинетом доктора Калигари и эксцентричными выходками Фуманчу. Я жил, надеясь когда-нибудь создать Голема – существо, которое во всем потакало бы моим желаниям и воплощало бы в реальность мои самые сокровенные сны и мечты. Мне казалось, что сама судьба уводит меня прочь от мира кино, я не собирался иметь ничего общего ни с персонажами, созданными на съемочных площадках, ни со сценарными диалогами, уродующими воображение нормального человека. Лишь когда умер отец, я понял, что вел себя глупо и смешно, как актер-дебютант, приглашенный сниматься в фильм без сценария. Я должен узнать, что скрывается на вилле Сересас, какой секрет унес с собой в могилу отец, скончавшийся так внезапно. Чтобы раскрыть эту тайну, я готов идти до конца, меня ничто не остановит, а уж тем более угрозы, высказанные каким-то ничтожным человеком. Хоакин не сможет меня удержать, да и полиция тоже. Я доберусь до черепа и заберу его себе. Я уверен, что знаю, где он сейчас находится.
Эту эмоциональную речь он произнес после того, как его адвокат подал ходатайство о допуске сына покойного в квартиру на проспекте Либертад. Судья, которому было поручено вести дело о наследстве знаменитого актера и коллекционера, отклонил ходатайство. Единственный сын покойного был надежно изолирован от всей оставшейся после отца собственности. Уже не слова Хоакина, а постановление суда запрещало ему появляться на вилле Сересас – по крайней мере до окончания рассмотрения дела. В распоряжении Антонио оставалась лишь та сумма, которую ежемесячно перечисляли ему со счета отца. Антонио с достоинством и без лишних жалоб принял все эти, по словам судьи, временные ограничения, но, когда ему отказали в праве один-единственный раз в присутствии представителей властей войти в свою квартиру, он не смог сохранить спокойствие и сделать вид, что не слишком заинтересован в том, что происходит с наследством отца. Он даже, сделав над собой усилие, позвонил матери, потребовал у нее предпринять хоть какие-то шаги, чтобы изменить ситуацию. Она же с присущим ей безразличием в голосе напомнила сыну, что в его распоряжении есть достаточная сумма денег и он преспокойно может продолжать праздно существовать, как и раньше, дожидаясь, когда дело о наследстве будет закончено. С точки зрения матери, ему следовало набраться терпения, да и вообще научиться ждать. Пусть, мол, все идет как идет, и не нужно вмешиваться в ход событий. Логика и здравый смысл были, безусловно, на стороне матери: получение основной части наследства было для него всего лишь вопросом времени и приложения каких-то минимальных усилий по юридической части.
– Спасибо, мама, за твои пояснения. Но, к сожалению, то, что ты говоришь, для меня сейчас ничего не значит. Нет у меня времени, понимаешь, не могу я ждать. И кстати, ты ошибаешься, если думаешь, что меня интересуют только деньги. Поверь, в жизни есть вещи гораздо более важные. А впрочем, откуда тебе знать. Отец никогда не был тебе интересен как человек. То, что он ценил, что было для него важным, так и осталось для тебя тайной, и раскрыть ее ты даже не попыталась.
Повесив трубку, он почувствовал себя лучше, словно выполнил наконец какое-то тягостное обязательство. Презрительно усмехнувшись, сплюнул на пол прямо в кабинете Ласло. Адвокат посмотрел на него с отвращением, но заговорил с неизменной вежливостью:
– Делай что считаешь нужным, но прислушайся и к моим словам. По крайней мере нарушать закон я тебе не советую. Мы ведь с тобой уже не раз говорили о сложившейся ситуации: да, твой отец оставил кое-какие вопросы неразрешенными. Ничего страшного в этом нет. Нужно просто дождаться, пока суд рассмотрит некоторые иски и заявления. Ты, главное, не наделай сейчас глупостей и ни в коем случае, ни под каким предлогом не появляйся в Сересас. Хоакин, в отличие от тебя, имеет полное право находиться там до оглашения вердикта суда. А ты к отцовской вилле даже не приближайся.
Антонио так сильно вспотел, что его шелковая итальянская рубашка плотно облепила тело. Нетерпение просто сжигало его, и он уже не был способен слушать кого бы то ни было.
– Я хочу получить то, что принадлежит мне. Я ведь не требую ничего такого, что было бы не моим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158