персиковый крем-брюле в коньячной глазури. – Она показала блюдо Дэниелу. – Видишь, – сказала она, – твой любимый. За последние несколько недель я довела его до совершенства.
Она прошла мимо Дэниела и поставила блюдо перед Троем. Щедро плеснув сверху коньяку, она покопалась в кармане фартука и вытащила длинную спичку. Чиркнула о коробок, и крем-брюле загорелся синими языками пламени. Глаза Троя озарились детской радостью.
– Начнем, мой большой мужчина.
Она проткнула ложкой карамельную верхушку и вынула большой кусок густого персикового десерта. Лежащий на тарелке бархатный крем-брюле поблескивал вкуснейшей хрустящей карамелью. Джасмин пододвинула к Трою бокал ароматного «Moscato d'Oro» от Роберта Мондави:
– Bon app?tit.
Дэниел шагнул вперед. Джасмин предупреждающе полоснула по нему взглядом. Он застыл на месте. И стоял, беспомощно наблюдая, как наслаждается Трой. Джасмин тоже положила в рот кусок и жевала, полузакрыв глаза в экстазе, облизывая и обсасывая губы. Дэниел рухнул на стул в углу кухни. Силы внезапно покинули его. Руки бессильно повисли, взгляд уставился в пол. Кровь больше не текла в его жилах, она еле ползла.
Наконец Трой и Джасмин со звоном уронили ложки в тарелки. Они допили вино и сидели тихие и удовлетворенные. Трой протяжно выдохнул.
Дэниел протяжно застонал.
Джасмин наклонилась к Трою и потрепала его по руке.
– А теперь, я думаю, тебе надо идти.
Трой взглянул на затихшего Дэниела, тяжело поднялся со стула и с величайшим уважением посмотрел на Джасмин. Он наклонился, взял ее руку и поцеловал. За два часа она превратилась из потенциальной любовницы в икону. Она была самой желанной и достойной из всех знакомых ему женщин. И он дал себе клятву, что, когда решит наконец, что ему делать в жизни, он посвятит это дело ей. Он открыл рот, чтобы сказать об этом, но Джасмин нежно приложила ему палец к губам.
– Прощай, Трой.
Трой обошел сидящего на стуле Дэниела и исчез за дверью.
Тут Дэниела прорвало.
– Это был мой праздничный обед!
– Да, был.
– Как ты могла?
– Как я могла? Как я могла? – Джасмин захохотала так громко, что Дэниел аж подпрыгнул.
Он злобно смотрел на стол, как будто видел перед собой разобранную постель. Потом неожиданно подскочил к нему и сбросил тарелки на пол. Кухня заходила ходуном от стука и звона бьющейся посуды, а сердце Дэниела – от жгучей ревности.
– И все это ты проделала именно для него, – обвинил он.
– Да.
– Так лично. Так… так интимно.
– Да.
– Для него.
– Да.
– Черт побери, лучше бы ты с ним переспала! Это было бы понятнее – зуб за зуб. Но подарить ему всю эту… эту…
– Любовь?
Дэниел схватился за голову, пытаясь прийти в себя, но глаза ослепли от боли. Одарив угощением другого мужчину, она подняла ставки на выворачивающую нутро высоту. Господи, да что он такого сделал? Всего лишь несколько раз переспал с Тиной – ощущения, основанные на простом трении. Отправление естественных потребностей, такое же приятное и волнующее, как обыкновенный чих. Но Джасмин! Она отдала свою душу другому. Вот она-то безусловно изменила.
– Зачем? – простонал он.
– Я знаю, зачем я это сделала. Ты лучше скажи, зачем ты это сделал.
– Я не знаю, – захныкал Дэниел.
– Чушь собачья.
– Я думал, это мой последний шанс.
– На что?
Дэниел помолчал. Потом, повесив голову, промямлил:
– На то, чтобы заниматься любовью.
– Почему? Ты что, умираешь?
– Я подумал, что никто не захочет заниматься со мной… потом.
– Когда?
Голос Дэниела упал до шепота:
– Когда состарюсь.
– Я захочу.
– Да-а…
– Но меня, разумеется, недостаточно?
– Конечно достаточно.
– Чего же ты хотел, Дэниел?
– Чтобы у нас все было хорошо. Как раньше.
– Когда ты мне изменял, а я и не подозревала?
– До этого.
– Когда ты перестал разговаривать со мной?
– До этого.
– Как было в самом начале?
– Да. – Он потянулся к ней. – Пожалуйста, Джасмин. Прости меня. – Он притянул ее к себе. Положил руку ей на шею и стал поглаживать.
– Не трогай! – Джасмин отпрянула, сама удивившись внезапной вспышке гнева, все еще не отпустившего ее. – Мне все надоело. Надоело быть коренной лошадкой. Вы приходите со своими настроениями, делаете что вам захочется, а старая добрая Джасмин все улыбается, подбадривает и вывозит на себе.
– Но это же чудесно.
– Ах вот как? Чего же ты тогда переметнулся к этой… этой… как ее зовут…
– Тина.
– Да плевать мне, как ее зовут!
– Хорошо, хорошо…
– Еще раз сунет сюда нос – и она покойница.
– Все кончено.
– Почему я должна тебе верить? Ты и до этого врал.
– Что я должен сделать, чтобы доказать тебе, что все кончено?
– Ну, для начала принести ее голову на блюде.
– Джасмин…
– Знаешь, что было замечательного в мальчике, который только что ушел?
Дэниел настороженно взглянул на нее. Он явно не хотел знать.
– Он очень благодарно себя вел. С такой благодарностью принял все, что я ему дала. – Джасмин помолчала и улыбнулась. – И мне было приятно, что ему приятно.
Дэниел, не отводя взгляда, смотрел на нее. На шее у него предательски бился пульс.
– Ты слишком далеко зашла, – прошипел он и выскочил из кухни.
Тина укладывала чемодан. Взять решила небольшой, остальное докупят на месте. Она обвела взглядом свою квартирку. Прощай, маленькая, подумала она. Здравствуй, большая. Она глотнула из бутылки «Кордон Руж», которую купила, чтобы отпраздновать событие. На сей раз она победила. Жена покинута. Теперь не она, а жена будет рыдать в своей одинокой постели. Что ж, такова жизнь, детка. Может, надо было есть поменьше шоколадных конфет. Она усмехнулась, чувствуя себя виноватой. Но не слишком. За этого ей действительно пришлось побороться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72