– пожал плечами Беккер. – Спроси что-нибудь полегче.
– До тебя дошли слухи, которые ходят по Бюро?
– Какие слухи? – спросил Беккер, и Маккиннон мгновенно понял, что сболтнул лишнее. – Что обо мне говорят? Что я сам вызван необходимость в тех убийствах?
– Это лишь злобные сплетни. Люди просто завидуют твоим успехам. Мало ли что говорят за твоей спиной? Тебя это не должно волновать.
– Народная мудрость всегда содержит изрядную долю истины, – заметил Беккер с усмешкой. – Слухи есть, а дыма без огня не бывает.
– Джон, относись ко всему проще. Ты принимаешь свои задания слишком близко к сердцу. Именно поэтому ты так хорош в деле, но это просто работа. Вернее, издержки нашей работы, а не призвание к убийству.
– Так все и начинается. По первости это были просто издержки работы, и я вовсе не предполагал, что мне это даже будет нравиться.
– Это приобретенный вкус.
– Все верно, – произнес Беккер, растягивая слова. – Тонко подмечено, в этом есть свой вкус. И я его приобрел, лучше и не скажешь.
– Джон, останься в деле. Ты мне нужен. Я же вижу, ты уже вцепился в него зубами.
– Я беспокоюсь не о своих зубах.
Маккиннон тяжело вздохнул.
– Что тебя беспокоит? Говори прямо, я помогу, если смогу. Но если у тебя обычная депрессия, то ты обратился не по адресу. Не имею понятия, что надо делать в таких случаях, что тебе посоветовать и какие вопросы надо задавать.
– Ты не задал мне самого главного вопроса, – сказал Беккер.
– Какого же?
– Того же, что я задал тебе – что ты чувствовал, убив в четвертый раз?
– Ладно, спрашиваю. Что ты почувствовал, убив в четвертый раз, Джон?
Беккер покачал головой, уклоняясь от ответа.
– Я просто пошутил.
– Нет уж, скажи, что ты тогда почувствовал. Хотя бы из соображений справедливости, я же тебе ответил. Так что ты почувствовал?
Лицо Беккера напряглось, и он резко отвернулся.
– Что-то ужасное? Но не может же быть, чтобы это тебе нравилось? Джон, тебе это не понравилось, правда?
Беккер снова повернулся и посмотрел Маккиннону прямо в глаза. Несмотря на весь свой опыт, Маккиннон ощутил одновременно ужас и жалость в такой полноте, какую ему редко доводилось испытывать.
Не выдержав напряжения, оба отвели глаза. Маккиннону казалось, будто он заглянул прямо в истерзанную душу Беккера – жуткое зрелище, которое ему бы не хотелось увидеть еще раз.
– У нас есть люди, с которыми ты можешь поговорить, если тебе это необходимо, – сказал он. – Некоторые из них отличные профессионалы.
– Психоаналитики?
– Советники для оказания психологической помощи в случаях, подобных твоему. Я слышал немало хороших отзывов об одном из них по фамилии Голд.
– Я не доверяю психоаналитикам.
– Почему?
– Потому что ни разу не слышал, чтобы их работа приносила результат, а ты?
– Я в этом не разбираюсь, Джон. Но некоторые рекомендуют обращаться к ним.
– К ним рекомендуют обращаться те, кто провалялся на их кушетках пяток лет. Таким необходимо одобрение психоаналитика, даже чтобы шнурки завязать.
– Наши советники не станут с тобой долго возиться. Выслушают, что-нибудь посоветуют и отправят обратно – работать. Особенно у них хорош Голд, насколько я слышал.
– Я подумаю.
– Не помешает, если ты, по меньшей мере, встретишься с ним. Посмотришь, как он тебе покажется, и тогда решишь, что делать.
– Не обещаю, но все может быть.
– Джон, тебе нужно перед кем-то выговориться.
– Я найду себе слушателя.
– Но это не должен быть первый встречный.
Беккер рассмеялся.
– Разумеется, я не стану раскрывать душу перед первым встречным. Мне надо найти такого, кто, черт возьми, поймет меня, а таких наберется – по пальцам пересчитать.
Он поднялся, заканчивая разговор.
– Мне нужно, чтобы ты остался в деле, – сказал Маккиннон. – Ты можешь довести его до конца.
Рука Беккера задержалась на дверной ручке.
– Уверен, ты можешь поймать этого сукиного сына, – добавил Маккиннон.
– Я тоже в этом уверен, – эхом откликнулся Беккер. – Это-то и пугает меня больше всего.
– Не бросай это дело, прошу тебя.
– А что, у меня, пожалуй, есть резон остаться, – задумчиво сказал Беккер. – Поймав его, я найду себе подходящего собеседника, чтобы поговорить о моих проблемах. Он один из тех немногих, кто способен меня понять.
– Так ты останешься? Джон, кто бы он ни был, он последний мерзавец, и ты можешь его поймать.
Беккер все медлил уходить.
– Меня не волнует его поимка, меня волнует, что я могу от него заразиться.
– Не понимаю, о чем ты говоришь, но он – хладнокровный убийца. В монреальском аэропорту он убил двоих, чуть не прикончил третьего, потом ради паспорта убил четвертого, и это все, видимо, еще до того, как он приступил к выполнению своего основного задания...
– Почему именно я нужен тебе для этого дела? – спросил Беккер. – Что во мне такого особенного, ведь у тебя под рукой целая армия других агентов?
– Их я тоже привлеку к расследованию, – сказал Маккиннон. – Или это сделаешь ты. Они достаточно квалифицированы, но они – исполнители, их необходимо направлять, а у тебя особый дар.
– Какой еще особый дар?
– У тебя особый талант к этой работе – дар сопереживания.
– Сопереживания, – ровным голосом повторил Беккер.
– Называй это как хочешь, но со стороны кажется, что ты можешь предвидеть, на что способны люди определенного сорта. Как это у тебя получается, я не знаю. Возможно, Джон, у тебя действительно дар предвидения, а насколько мне известно, это большая редкость. Ты словно можешь читать мысли таких людей.
Беккер криво усмехнулся.
– А что, если я начитаюсь их до обалдения и сам стану думать, как они?
Маккиннон предпочел пропустить его вопрос мимо ушей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109