Фанни: о, что вы делаете, мадам! Пустите меня, мадам, я
прошу вас!
Галиани:нет, нет, моя Фанни! Мое дитя! Моя радость! Моя
жизнь! Ты очаровательна. Ты видишь, я тебя люблю... Я схожу с
ума!
Тщетно девушка сопротивлялась. Поцелуи заглушали ее крики.
Сжатая в обьятиях, обвивая руками Галиани, как змеями, она би-
лась точно голубка. Жарким обьятием схватив девушку, графиня
понесла ее на кровать и бросила туда свою добычу.
Фанни: что вы? Боже! Постойте... Но это ужасно! Я буду
кричать! Оставьте меня. Я вас боюсь.
Но поцелуи еще более горячие, заглушали ее крики. Руки обни-
мали ее все сильнее, и вот два тела слились воедино...
Галиани: Фанни, ко мне плотнее, отдайся мне всем телом...
Вот так! Моя радость! Вот, вот, как ты дрожишь, дитя...
Ага, ты сдаешься.
Фанни: это дурно... Это дурно... Вы меня губите. Ах,
ах... Я умираю..
Галиани: прижми меня,моя любовь... Прижми сильнее... Как
ты хороша... Ты наслаждаешься, ты счастлива? О боже! Вот!..
Это было зрелище безумия. Графиня с горяшими глазами, изви-
ваясь, бросилась на свою жертву, скорее испуганную, чем воз-
бужденную. Их телодвижения и порывы не останавливались,
огненные поцелуи заглушали крики и вздохи. Кровать хрустела от
исступленных толчков графини. Вскоре изнуренная, ослабевшая
Фанни раскинула руки, побледневшая она лежала, как прекрасная
покойница...
Графиня была в бреду. Наслаждение ее убивало, не завершаясь
удовлетворением. Обезумевшая она кинулась на ковер среди комна-
ты и, катаясь, принимала сумасбродные бесстыдные позы, пальцами
пытаясь вызвать уходящее наслаждение. При этом зрелище мой
разум помутился. Одно мгновение мною владело отвращение и него-
дование, мне хотелось появиться перед графиней и обрушить на нее
всю тяжесть презрения, но чувства мужчины преодолели рассудок.
Сбросив одежду, разгоряченный, я устремился к прекрасной
Фанни. Прежде чем она поняла, что подверглась новому нападению,
я ,ликуя, почувствовал, как подо мною, отвечая каждому моему
движению, колеблется и дрожит ее гибкое тело. Стискивая ее
язычок, колючий и обжигающий, я скостил ее ноги своими и наши
души слились. Уничтоженный, потерянный в обьятиях Фанни, я не
почувствовал яростного натиска графини.
Приведенная в себя моими восклицаниями и вздохами, она,
охваченная яростью пыталась силой отрвать меня от моей подру-
ги... Пальцы и зубы ее впились мне в тело.
Двойное соприкосновение с телами, пылающими страстной жаждой,
только удвоило мое желание.
Я был охвачен пламенем. Сохраняя свое положение властелина
над телом Фанни, я в этой борьбе трех тел, смешавшихся,
скрестившихся, сцепившихся друг с другом, достиг того, что креп-
ко стиснув бедра графини, я держал их развернутыми над своей го-
ловой.
- Галиани, ко мне, опирайся на руки и двигайся вперед!
Галиани поняла меня и я смог свободно вздохнуть и сунуть свой
быстрый пожирающий язык в ее воспаленное тело.
Фанни в забвении ласкала трепещущую грудь, качавшуюся над
ней. Очень быстро графиня была побеждена и усмирена.
Галиани: какой огонь вы зажгли! Это слишком... Пощадите...
О! Мое сердце, боже, я задыхаюсь... Тело графини тяжело отка-
тилось в сторону. Фанни в безумном восторге вскинула руки мне
на шею, обвилась вокруг меня и, прижавшись телом, скрестила ноги
у меня за спиной.
Фанни: дорогой мой... Ко мне... Весь ко мне... О - о -
ох... Я чувствую, что куда-то погружаюсь... И мы остались
распростертыми друг на друге, оцепеневшими, неподвижными, с по-
луоткрытыми ртами, едва дыша. Понемногу мы пришли в себя.
Все трое поднялись. С минуту в отуплении смотрели друг на
друга. Удивленная, устыдившаяся своего состояния, графиня,
поспешно прикрылась. Фанни спряталась под простыней, потом, как
ребенок, осознавшая свой поступок, который стал уже непоправим,
горько заплакала, а графиня обратилась ко мне с едким упреком:
- сударь, вы для меня отвратительная нечаянность. Ваш посту-
пок - само бесчестие и подлость. Вы заставляете меня краснеть.
Я попытался защищаться. Но графиня не позволила мне раскрыть
рта.
- О, знаете, сударь, женщина не простит тому, кто использовал
ее слабость.
Я как мог оправдывал себя пагубной непреодолимой страстью к
ней, страстью, которую она своей холодностью довела до отчаяния,
побудившего к хитрости и даже - насилию.
- Кроме того, - добавил я, - можете ли вы допустить, что ис-
пользуете во зло допущенную слабость. Я виноват, но не думайте
о безумии, овладевшем моим сердцем, и лучше не думайте ни о чем,
кроме наслаждения, которое может быть потеряно сейчас же.
Пока графиня притворялась возмущенной, прятала голову в
руках, я обратился к Фанни со словами:
- воздержитесь от слез в наслаждении. Думайте только о бла-
женной сладости, соединившей нас, пусть она останется в вашей
памяти счастливой гармонией. Клянусь, что никогда не испорчу
памяти моего счастья, разглашением посторонним людям!
Гнев утих, слезы высохли, незаметно мы снова сплелись все
трое, состязаясь в шалостях, поцелуях и ласках.
- О, мои прекрасные подружки. - Воскликнул я, - пусть ника-
кая боязнь вас не омрачает. Отдадимся друг другу до конца!
Может быть эта ночь будет последней... Посвятим же ее одной ра-
дости жизни!
Галиани воскликнула: жребий брошен! К наслаждению! Фанни,
сюда! Поцелуй же. Ну, дурочка, не смущайся. Дай мне тебя по-
кусать. Я хочу вдохнуть тебя до самого сердца... Альоиз, к
делу!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11