То, что мы называем законом, на самом деле есть лишь доступное объяснение того, что уже совершилось. Законы были порождены самой жизнью. Законы тащатся в обозе, на буксире у жизни и событий. Это же сверхочевидно! Но тем не менее считается в порядке вещей, и адвокаты первые отравляют себя иллюзией, что законы управляют будущим и что в их неодушевленную геометрическую рациональность должна быть насильно вписана текучая иррациональность еще не наступившей жизни. Но жизнь остается жизнью только потому, что она постоянно дает начало новым событиям, которые впоследствии объясняются в соответствии с новыми законами. Итак, для чего же тогда, если не ради пустого любопытства, изучать право? Что вы мне на это скажете?
– Я слушал тебя, Колас, как слушают шум дождя. Нет, я не смеюсь над тобой, не издеваюсь. Это, наоборот, похвала тебе. Вот смотри. Когда начинается дождь, то он льет как из ведра, и нам кажется, что он вообще никогда не кончится и что в тучах столько воды, что ею можно залить всю землю. Вот и мне казалось, будто ты никогда не кончишь и будто у тебя в голове столько мыслей, что тебе их хватит на целых три дня болтовни. Бормотание дождя не говорит нам ничего определенного, но, заставляя нас сосредоточиться, пробуждает тысячу смутных мыслей. Так что я слушал тебя так, как слушают дождь, – с какой-то странной тоской. Потом ты узнаешь, почему мне стало так тоскливо. А пока только скажу: мне нравится, как ты со мной сейчас говоришь. Это напоминает мне прежнее время, когда мы с тобой были одни: ты говоришь красноречиво и возвышенно, словно размышляя вслух. И тебя не волнует, что я, такой невежда, такой малограмотный, не могу быть достойным тебя собеседником. Если бы я стал уверять тебя, что понял твою теорию, это была бы неправда. Нет, всего в точности я не понял, но смысл я угадал. Когда я рассматривал картинки в медицинских книгах, то меня всегда поражало, что закрученные мозговые извилины и перепутанные кишки так похожи друг на друга. И похожи они не только на картинках. Мне кажется, что и действуют они одинаково. Умеренная и питательная еда полезна – как для мозгов, так и для кишок. Если случится запор, то надо поставить клизму, прочистить организм. Вот, Колас, я и боюсь, что ты страдаешь от серьезного несварения в мозгу. Прочисти-ка свою голову. Колас расхохотался.
– Не смейся, Колас, – сказал ему Хуан-Тигр. – Вот ты разбрасываешься доказательствами, которых у тебя хоть отбавляй, а разума у тебя не хватает. Это довольно обычная вещь, когда неразумный человек сыплет доказательствами направо и налево. Кто очень хочет что-то доказать, может доказать только одно – что не знает, на что ему решиться.
– Так оно и есть! В том-то и заключается благоразумие, что не знаешь, на что решиться. А все остальное – пустое самомнение. Я вижу, что вы меня поняли.
– Но я не самонадеянный и не пустозвон. Я знаю, на что мне решиться! Вот ты мне так торжественно заявил, что все существующее и происходящее разумно. Тоже мне изобрел велосипед! Чтобы сделать такое открытие, совсем не обязательно учиться в университете. Существование ядовитых грибов столь же разумно, сколь и съедобных. Так что же – неужели только поэтому ты станешь, не разбирая, есть и те, и другие? И болезнь, и здоровье оправданны, разумны. Но давай посмотрим, в чем причина болезни… Чтобы вместе с ней устранить и последствия. Одно дело – причины, и другое – цели, к которым устремляется всякое творение. Я хоть и не такой, как ты, образованный, но все-таки, пожалуй, имею больше прав говорить, потому что язык творится народом, а не интеллигентами: ведь у народа его язык связан с жизнью и работой, а у образованных – только с мышлением. Так что если образованные, употребляя слова, сообразуются с их происхождением, пытаясь прояснить причины явлений, то мы, простые люди, говорим, чтобы выразить словами наши стремления и намерения, нашу волю. Междометие, подмигивание, пощелкивание, ругательство для меня более естественны и выразительны, чем красноречивая, в цицероновом стиле, тирада. Я тебе говорю, что одно дело – причины, а другое – цели. И смыслом бытия, его разумностью я называю не причины, а цели. Какой смысл в болезни? Неужели в оправдании существования врачей? Разве это не смешно? Смысл жизни каждого существа – в его совершенстве, которое может быть определено и оценено только Разумом с большой буквы. В том, насколько то или иное существо приближается к совершенству, и заключается, соответственно, его разумность. Каков смысл человеческой жизни? Становиться человеком все в большей и большей степени, насколько это ему по силам. Ты же сам сказал, что Разум – он не твой, но принадлежит всему человеческому роду. Следовательно, разумным для каждого человека будет то, что, преодолев его собственную ограниченность, обратится на пользу всему человеческому роду. Все мы, люди, равны, когда речь идет о достаточной причине наших действий: ведь и деяния святого, и преступления грешника – все они произошли по какой-то причине. Но мы, люди, отличаемся друг от друга – в зависимости от того, соответствуют или противоречат наши поступки смыслу существования человека. И вот мой приговор: мы должны быть терпимыми, чтобы потом быть справедливыми. Когда я и головой, и сердцем понимаю, что существовала веская причина для чужого злодейства, когда я искренне сочувствую злодею и прихожу к выводу, что я мог бы сделать то же самое и что всякий другой, если бы он находился в точно таких же обстоятельствах, поступил бы на его месте точно так же, – именно в таком случае я проявляю терпимость. Но вслед за этим мне положено быть и справедливым, поскольку мой Разум со всей очевидностью доказывает мне, что такое злодеяние наносит ущерб разумности существования того человека, который этот проступок совершил, – наносит такой ущерб, что иногда и высшая мера наказания оправданна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100