«О, пустяки…» Одновременно я пытался сообразить, кто такая эта Сьюзен и кем она приходится госпоже Рут. Девушка же повернулась к субъекту с изрытой оспой кожей.– Пирман, пойдите приведите доктора, – сказала она. – Госпожа Рут, пройдите в эту комнату.Абель и я с радостью отпустили бы здесь госпожу Рут – тем более что она уж точно могла идти без посторонней помощи, – но ей этого явно не хотелось, и мы сопроводили ее в комнату рядом с залом.Очевидно, именно здесь доктор Ферн занимался своим делом. Все было уставлено маленькими бутылочками и склянками, пузырьками и флаконами, ступками и пестиками всех размеров, стальными и деревянными инструментами, хирургическими щупами и мерками, а также коробочками с небольшими женскими и мужскими фигурками. На стенах висели полки с книгами вместе с таблицами планет и рисунками человеческого тела, чей контур был испещрен стрелочками, указывавшими, на какие области влияет тот или иной знак зодиака.Мне это напомнило лавку аптекаря, которую я однажды посетил за Полз-ярд в Лондоне. Напомнило не столько предметами – здесь все было гораздо более аккуратным, новым и блестящим, чем в том дьявольском заведении, да и крокодилы с рогами единорогов не свисали с потолка, – но самим запахом этого места. Необычный сладковатый запах, как будто несколько разных веществ растолкли, перемешали и дали им осесть, – и в нем можно было уловить мимолетные ноты лаванды, корицы и пива, например, а в основе всего – своеобразный навозный аромат. Не самое приятное сочетание.Мы помогли госпоже Рут усесться на высокую скамью с набивным сиденьем, стоявшую в углу комнаты. Женщина тяжело опустилась на скамью. Тут мы могли бы и удалиться, но она вцепилась в наши рукава:– Кто вы, благородные джентльмены с дороги?Есть комплименты, которые вы с огромной радостью не стали бы принимать, и есть люди, от которых вы бы не хотели получить комплимент. Этот сопровождался лукавым подмигиванием одной из смородинок. И все-таки мы представились.– Мы актеры, – сказал Абель, – из труппы «Слуги лорд-камергера», только что прибывшей в город. Я Абель Глейз.– А я Николас Ревилл, к вашим услугам, мадам.– Как, простите? – спросила она, потянув меня вниз. – Я глуха на левое ухо.Я повторил свое имя громче и ближе к означенному уху, хотя, думаю, она была не столько заинтересована в моем имени, сколько хотела почувствовать мое дыхание на своей перепачканной щеке. Я стер бы грязь своим платком, но боялся, что этот жест будет неправильно истолкован такой зрелой матроной. Ужасно неправильно.– Мой второй муж огрел меня по этому уху, – произнесла она. – Вот так я и оглохла.– Нам жаль слышать это, – сказал Абель.– А уж он-то как жалел, что сделал это, – усмехнулось наше чудовище. – Шесть часов не поднимался с пола, после того как я его отделала.– У вас крепкая рука, госпожа, – сказал я.Ее кулаки казались крохотными в окружавшей их плоти, настолько ее руки походили на окорока. Но я не сомневался, что при необходимости она могла пользоваться ими как молотками.– Он уже умер, Хопкинс-то, – продолжала она. – И третий мой умер. Господин Рут. Всех я их проводила в могилу. Рут был лучшим – хотя, по правде, все они были не очень. Слова «муж» и «хороший» не сочетаются. Вы женаты?– Увы, нет, – ответил Абель, любивший изображать безнадежно влюбленного.– Пока нет, – сказал я.– Ну и хорошо. Я бы больше не вышла замуж.Прежде чем мы могли услышать больше о замужестве и ее мужьях, плохих или еще худших, в комнату вошел доктор Ферн с молодой женщиной по имени Сьюзен, а за ними другой мужчина. К моему смущению, в двери вдруг показался Шекспир. Я быстро объяснил ему положение вещей, пока те трое суетились вокруг госпожи Рут. Он вытащил меня в зал.– Мы ввязались в это поневоле. А кто все эти люди? Вы знаете? – спросил я, решив, что если кто и должен быть знаком со всеми действующими лицами, то уж точно Вильям Шекспир, драматург. И он не разочаровал меня.– Внушительная женщина по имени Рут – кормилица у Константов, бывшая кормилица, как мне сказали. Рут – подходящее имя для кормилицы Root (англ.) – корень. (Прим. перев.)

или сиделки, учитывая, как часто ей приходится иметь дело с растениями и травами.– А молодая? – спросил я как бы между прочим.– А молодая – это Сьюзен Констант.– Та, что желает выйти замуж?– Нет, то Сара Констант. А это ее кузина, кажется.– О…Тогда почему та женщина, внушительная кормилица, сказала, что ее послала мать Сьюзен?– Ну а последний – это слуга или подмастерье Хью Ферна, прозывающийся Эндрю Пирман. Доволен, Ник?– Просто я люблю знать, где нахожусь и с кем.– Значит, это не был просто окольный способ выяснить личность молодой женщины?Конечно, это мне тоже было интересно, и теперь я хотел сменить тему.– Я видел жену хозяина постоялого двора сегодня утром, Вильям. Она вышла из тумана.– Кого? А, Джейн Давенант.– Несравненную, как вы сказали. Выражение лица Шекспира стало непроницаемым.– Кормилица Рут хочет поговорить с тобой, смотри, она машет.Я обернулся. Старуха сидела откинувшись на скамье, вытянув перед собой ноги. Ее юбка была задрана, но ненамного выше пределов, допустимых приличиями, ее ноги осматривал доктор Ферн. Она, впрочем, глядела на меня и подзывающим жестом махнула своей могучей рукой. Пирман, ученик доктора, отошел в сторону. Мой друг Абель Глейз болтал с женщиной, которую Шекспир назвал Сьюзен Констант. Я приблизился.Хью Ферн мягко говорил:– Кажется, серьезных повреждений нет, госпожа Рут.– Нет повреждений. Нет повреждений. Господин Ревилл, оцените сами тот вред, что нанес мне этот скотина возчик.Это было утверждение, а не вопрос.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90