топ-топ-скок! топ-топ-скок! – Почемужды Здесь нередко равняется Там. Вот так и меняют место жительства.
– Как-то вы странно говорите, – заметил отец.
– Я всегда стараюсь понять, Почему, Как и Что, – объяснил Выхухоль. – Поэтому и говорю Так. Вы, конечно же, слышали про Многое-в-Малом имени Выхухоля?
– Нет, – сказал мышонок. – А что это такое?
Выхухоль остановился, откашлялся, встопорщил мех, приосанился и наиторжественнейшим тоном промолвил:
– Почемужды Как равняется Что!
И, выдержав паузу, дабы слушатели успели проникнуться важностью мысли, добавил:
– Это и есть Многое-в-Малом имени Выхухоля. – Он снова взъерошился и шлёпнул хвостом по льду. – Почемужды Как равняется Что, – повторил он. – Просто ошеломляет, когда в первый раз слышишь, правда? Охватывает всё на свете безо всяких натяжек. Надо признать, я слегка удивлён, что вы до сих пор об этом не знали. Столько было разговоров по всему пруду, до самого дна! И все за редкими исключениями согласны, что круги по воде идут от этой истины до сих пор.
– Разумеется, ваши достижения общеизвестны, – заверил его отец. – И не имея чести знать про Многое-в-Малом имени Выхухоля, мы, однако же, весьма о вас наслышаны.
– Ах, – вздохнул Выхухоль, чуть заметно улыбнувшись и самодовольно пригладив мех на груди. – Ну, пожалуй, – смягчился он, – я и впрямь небезызвестен, что правда то правда. Не то чтобы для меня это имело какое-то значение, но… – Он снова завёл отца, и они двинулись дальше.
– Мы проделали долгий путь, чтобы встретиться с вами, – сказал отец, – и, может быть, узнать у вас, как нам стать…
– Я тоже, – перебил Выхухоль. – Смиренно благодарю за комплименты и хочу вас заверить в глубочайшем моём почтении к вашим восторгам. Да. Круг учеников и последователей у меня ещё невелик, но он растёт постоянно, и всех их я надеюсь направить на путь, ведущий к…
– Самозавождению, – закончил за него отец.
– Прошу прощения, – опешил Выхухоль, – что вы сказали?
– Самозавождение, – повторил сын. – Мы хотим найти способ самозавождения, чтобы заводиться самостоятельно. Попугаиха Эвтерпа сказала, что вы умеете чинить сломанных заводяшек. Не могли бы вы и нас починить?
– Боюсь, это немного не по моей части, – смутился Выхухоль. – Одно время я и правда возился с механизмами, было дело, но с тех пор я давно уже пошёл дальше. Это, видите ли, наука прикладная, а моё истинное призвание – в области чистой мысли. С чистотой чистой мысли не сравнится ничто. Это, так сказать, чистейшая сфера деятельности, какую себе только можно помыслить. – Выхухоль склонил голову и тихо забормотал что-то себе под нос, вприпрыжку ковыляя по льду.
Когда они добрались до бобровой хатки, солнце уже взошло и снежный купол порозовел в утреннем свете. Выхухоль засопел, бросив взгляд на эту возвышающуюся над прудом конструкцию; из-под ровного снежного покрова то там то сям торчали прутья, ветки, обрубки стволов.
– Они сюда пришли несколько сезонов назад, – сказал он. – Тогда тут ничего было. Только трава и тоненький ручеёк. Но они возвели плотину, устроили пруд, поставили себе дом – и до сих пор прекрасно справляются.
Из хатки послышались приглушённые голоса, и Выхухоль приник ухом к стенке купола.
– Всегда одно и то же, – проворчал он. – Сколько осин они спилили. Сколько берёз. Как они усовершенствуют на будущий год свою плотину… Зануды! А впрочем, они здесь на месте. Нельзя же, в конце концов, отрицать, что это они устроили пруд, на котором взрастает моя чистая мысль. И несмотря на всю эту трудовую суету и пролетарскую атмосферу здесь как-никак мои корни. И не только корни, но и стебли с листьями – стрелолист и водяной перец, рогоз и дикий рис. Да, – продолжал он воодушевлённо, – это мой дом, и на этом пруду я добился всеобщего почёта и уважения. Так оставим бобрам их мирские блага! С меня же вполне довольно сокровищ разума. – Он улыбнулся с чувством выполненного долга и захромал дальше рядом с отцом и сыном: топ-топ-скок! топ-топ-скок!
– А вот и мой дом, – сообщил Выхухоль, когда впереди показался второй купол, поменьше. – Но отсюда внутрь не попасть: вход на том берегу, через подводный туннель.
Внезапно из-за стенки купола донёсся смех – там, внутри, валяли дурака два маленьких выхухолёнка.
– Ах, проказники! – воскликнул Выхухоль. – Должно быть, Джеб и Дзеб. Пришли на урок.
– Ги-и-и! – раздалось из-за стенки. – Ги-и-и на Гу-у-у равно Г-и-и-г-у-у!
– Ага! – подхватил другой голос. – Бал на Бол равно Балабол-бол-бол!
– О чём это они? – удивился мышонок.
– Это они над моим Многим-в-Малом потешаются. – Выхухоль выдавил улыбку. – Экие сорванцы!
– Джеб, – послышался голос Дзеба, – ты кем хочешь стать, когда вырастешь?
– Бобром, – резво отозвался Джеб.
– Бобром? – переспросил Дзеб.
– Бобром! – ужаснулся Выхухоль.
– Во-во, – Джеб защёлкал зубами и во всю мочь заколотил по полу хвостом. – Бобры делом занимаются! Деревья валят! ТРАХ! БАБАХ! Плотины строят! ПЛЯМ! ХЛЮП! И богатеют вовсю!
– А может, старый Выхухоль тоже всё это умеет, – возразил Дзеб. – Может, он просто не хочет валить деревья.
– Он-то? – фыркнул Джеб. – Ничего он не умеет! Папа говорит, старый Выхухоль как попал в капкан – так у него с тех пор и мозги набекрень. Только на то и годится, что малявок учить Таблице Предостережения.
– Кгхм! – кашлянул Выхухоль и полез на купол. Взобравшись на самый верх, он несколько раз грузно подпрыгнул, и внутри тотчас воцарилась мёртвая тишина. – Эй, ребятки! – позвал Выхухоль.
– Да, сэр! – вежливо откликнулись ученики.
– Урок отменяется, – крикнул Выхухоль. – Я сегодня занят. Дел по горло. Приходите на следующей неделе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56