Ч Иван Сергеевич, точки соединения электродов выбраны произвольно?
Ч Нет, конечно. Биоизлучение каким-то образом связано с электромагнитн
ыми параметрами тела Ч на этом и основан принцип ее усиления. А точки Ч м
еста наибольшей электронапряженности кожи Ч найдены экспериментальн
о…
Ч А вам ничего не напоминает рисунок этих точек?
Ч Рисунок? Пожалуй, нет.
Ч Забавно. Сколько точек вы нашли?
Ч Двести восемнадцать. А что?
Ч Так вот я могу без электрометра указать вам еще шестьдесят пять точек,
которые вы пропустили.
Карагодский не без удивления ощутил в себе волну радости: он заметил что-
то, чего не заметил Пан! Пусть маленькая деталь, но она найдена самостояте
льно, без подсказок и объяснений. Или… Или сумасшествие заразительно?
Ч Не понимаю, Вениамин Лазаревич.
Карагодский тоже не очень понимал свое состояние, но остановиться не мог
:
Ч Вы слышали когда-либо о древней китайской медицине Ч иглотерапии?
Ч Разумеется.
Ч Так вот ваши точки Ч это и есть знаменитые двести восемьдесят три точ
ки для иглоукалывания, которые были известны китайским медикам две тыся
чи лет назад… Я, правда, совершенно не понимаю, какая связь между вашей пен
та-волной и иглоукалыванием, но совпадение вполне вероятно.
Ч А ведь вы правы… Я просто не обратил внимания… Мне как-то не пришло в го
лову… Действительно, здесь, видимо, есть связь. В этом имеет смысл покопат
ься… Отличная идея! Ведь если…
Ч Иван Сергеевич, я начинаю.
Ч Начинайте, Ниночка! Как говорят, ни пуха. Только без самодеятельности,
хорошо?
Ч Хорошо. К черту!
Ничего не произошло. Просто антенна в форме цветка орхидеи стала медленн
о вращаться вокруг своей оси, а Нина, расслабившись, опустила руки на подл
окотники и закрыла глаза. По-прежнему сквозь желто-зеленую крышу било со
лнце, и нестерпимо блестела морская даль, и щетинился тусклыми кустарник
ами островок, и черноголовые средиземноморские чайки срезали острыми к
рыльями гребешки волн и снова взмывали вверх с трепещущей добычей в клюв
е Ч ровно ничего не изменилось в мире за эти полчаса, кроме того, быть мож
ет, что один седовласый академик неожиданно почувствовал себя недоучив
шимся аспирантом…
Ч Иван Сергеевич, вы говорили, что пента-волна Ч это опасно. Почему? Каже
тся, все довольно невинно и просто.
Ч Понимаете, Вениамин Лазаревич, тут довольно-таки сложный парадокс. Дл
я приема лента-передачи необходима очень восприимчивая, очень незащище
нная нервная система. Женщины принимают пентаволну лучше, чем мужчины, к
примеру… Но и женщины не всякие…
Ч В таком случае идеальными пента-приемниками были бы дети Ч их психик
а ограждена меньше всего.
Ч Вероятно, да. Но сами понимаете, что опытов с детьми мы не имеем права ст
авить, пока не добьемся полной безопасности… А пока… Во время прошлого с
еанса, например, Нина потеряла сознание.
Ч Причина?
Ч Видимо, очень сильный лента-сигнал Уисса. Я так думаю. У нее было нечто в
реде галлюцинаций: ее психический строй был подавлен психическим миром
дельфина, она, проще говоря, почувствовала себя дельфинкой, оставаясь же
нщиной, понимаете? Дельфины воспринимают и чувствуют, как вы знаете, мощн
ее нас. Человеческие нервы не выдержали. Шок. Что-то вроде того, если по тон
кому проводу пустить слишком сильный ток.
Ч Да, да, конечно. Сработали предохранители Ч выключилось сознание, све
т померк…
Ч Вот именно. Мы, правда, потом придумали вот эту штуку Ч маковый венок. В
роде индикатора напряжения. Он должен сработать раньше, чем уйдет сознан
ие, и создать заградительное пента-поле. Но… мы предполагаем, а природа ра
сполагает. Если бы не создавшаяся ситуация, я ни за что бы не разрешил пент
а-сеанс.
Море стихло совершенно. Ощущалось только соседство близкого прибоя. Нин
а лежала в кресле не двигаясь. Медленно вращалась над ней металлическая
антенна. Толя едва слышно насвистывал что-то, рассматривал экраны, по кот
орым бегали только бледные точки. Пан, сцепив руки за спиной, молча ходил ч
ерез всю лабораторию от кресла к двери и обратно и тоже поглядывал на пог
асший рубиновый овал.
А Карагодский, усевшись на трехногий стул и привычно оперев подбородок о
трость, думал. У него тоже был «пента-сеанс». Он говорил сам с собой. Он пыт
ался вспомнить что-то хорошее и никак не мог. Вопреки желанию перед ним пр
оходили бесконечные коридоры, открывались двери с фамилиями на табличк
ах, ложились под ноги ковровые дорожки, ведущие к столу президиума… Он по
забыл, когда, на каком симпозиуме он сидел в зале на обычном откидном стул
е. Президиумы, президиумы… Может быть, он и родился в президиуме? Кажется,
он всю жизнь покровительствовал и препятствовал, разрешал и запрещал, пр
оверял и указывал, и всю жизнь на носу его сидели проклятые очки в черепах
овой оправе, сквозь которые мир кажется мягким, округлым и спокойным. Но в
едь это не так, не так! Когда-то и он… Но когда это было? И было ли вообще, чтоб
ы море, чтобы какой-то сумасшедший дельфин, чтобы аспирант Толя был с тобо
й на «ты», чтобы все вокруг тревожило загадками и требовало немедленного
решения, чтобы вот так метаться из угла в угол из-за сумасбродной девчонк
и, рискующей в худшем случае обмороком, и рисковать самому вещами более з
начительными…
"Что же ты ходишь, Пан, что молчишь? Пятнадцать лет воевал я с тобой на журна
льных страницах, на высоких трибунах. А ты уничтожил меня за сорок минут и
сам, кажется, не заметил этого. Потому что победа надо мной для тебя Ч пус
тячок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46