– Просто я же знала, что у тебя полно старых пластинок, ну раз ты ди-джей, и вообще. Мы с Перри слушаем тебя всякий раз, как выпадает возможность.
Ну и врушка же ты Гейл, надо же. Держу пари на левое яичко, что в твоем «вольво» на какую кнопку приемника не нажми – все настроено на мягкие мелодии Кристофера Кросса.
– Да, у меня с тех времен много чего осталось, – сообщил я. – Например, женских групп полно. «Marvelettes», «Ronettes». «Etteettes». Ну, конечно, «Beehives»… и Би Джейс Кэти и «Coke Bottles». Да, вот уж крутая была группа.
Прямо слышно было, как ее всю корчит:
– Уверена, что бы ты ни принес, это будет то, что надо. Что ж, очень жду встречи с тобой. Ах да, чуть не забыла. Мне нужно будет имя твоей жены для нагрудной таблички…
– Я приду без жены, Гейл. Миссис Кокрэн погибла под колесами разгоняющегося школьного автобуса всего лишь на прошлой неделе.
– О Господи!
– Да, чудо какая жуть. Но так ей было предначертано, – я почувствовал пустоту внутри. – Гейл? Это шутка. На самом деле мы с моей миссис дошли недавно до рукоприкладства. Но я повел себя как настоящий мужчина и подал судебный иск на все ее сбережения, до последнего цента. Ну ладно, давай серьезно. Мне вот нравится мысль пригласить Черил Рэмптон. Ты ведь помнишь Черил, да? Может, у тебя по какой-нибудь случайности есть ее адрес?
Последовала такая долгая пауза, что за это время она могла бы успеть позвонить по другой линии своему психиатру, получить совет, помедитировать, налить стаканчик, сходить в сортир и написать Энн Лэндерс.
Я уж даже перестал воображать ее реакцию. Когда она, наконец, ответила, ее голос был полон скорби, как в телесериале, что звучало совершенно нелепо:
– Все это так печально, верно? Ей было ради чего жить.
Да ну? Чтобы ее оттрахали еще девятьсот парней? Мы говорили об одном и том же человеке? Может, она понимала что-то, чего я не замечал, например, что Черил предстояло блестящее будущее члена Верховного Суда или ядерного физика, а то и астронавта. Первая шлюха на орбите.
– Да, это уж точно, – подхватил я ее телефонную скорбь. – Она ведь могла бы стать отличным членом семьи Мэнсона, принимай она побольше кислоты и проживи еще лет пять-шесть.
– Думаю, в каком-то смысле стало легче, когда выяснилось, наконец, что произошло, – она не обратила внимания на мой юмор. – А то было совсем как извещения «пропал без вести» из Вьетнама. По крайней мере, теперь люди могут перестать судачить об этом.
Мое сердце запнулось – и заколотилось в декседриновом бешеном ритме:
– Что-что?
– Ну, я имею в виду, когда нашли ее останки.
– Что?! Что нашли?
– Боже мой, я была уверена, что ты в курсе. Это было уже года два назад.
– Где?
– Скотт, у меня еще миллион звонков на сегодня. Может, поговорим об этом на встрече?…
– Гейл, не вешай трубку! Если ты мне сейчас же все не расскажешь, я приеду к тебе и затолкаю твою колли в мусорный бак, и буду ей лапы по одной перешибать. Давай выкладывай, либшен.
Я представил себе, как ее «мышкетирские» груди бабы средних лет трясутся от страха.
– Обнаружено ее тело, вот и все, – ответила она, задыхаясь. – Скелет. Когда строили эти многоквартирные дома. Вроде бы она носила браслет на лодыжке. Вот так ее и опознали.
– Это новостройки на Эспланаде?
– Да. Помнишь, там были старые многоэтажки? Она была закопана во дворике позади одного из них. Ее нашли, когда рыли фундамент для нового дома.
– Как она умерла?
– Не помню. Да там и был только скелет.
– Ну же, Гейл. Не темни с жизненно важной информацией. Уверен, ты после этой находки полгода ни о чем другом не говорила.
– Скотт, я действительно не помню. Почему бы тебе не поговорить с миссис Рэмптон, если уж ты действительно хочешь все знать?
– А она еще жива?
– Да. И живет там же. Скотт, мне правда уже давно пора.
Мне не верилось, что миссис Рэмптон все еще жива. Когда я видел ее последний раз, это было всклокоченное спившееся привидение, демон с иссохшей кожей и желтыми белками глаз. Это было в супермаркете «Боне», спустя неделю после того, как исчезла Черил – и тогда она запустила в меня вазой эпохи Тан и назвала убийцей.
Я разыскал ее номер и позвонил ей сразу же, пока еще был на взводе – я знал, что если отложу на потом, то не позвоню никогда. Назвался. Пауза. Я ожидал услышать короткие гудки или визгливые пьяные обвинения в духе «Крошки Джейн Хадсон».
Но когда она ответила, послышался приятный, мелодичный голос Бланш: «Скотт Кокрэн? Да, конечно, помню».
Она пригласила меня приехать.
Это был бледно-желтый оштукатуренный дом в Ломите, рядом с трассой – это по-прежнему был рабочий пригород из тех, где пикапы паркуют на крохотных газончиках перед домом. Она отперла дверь и впустила меня, шугнув белую кошку. Внутри мало что изменилось с начала шестидесятых – строгая мебель виниловой эры, торшеры, часы с изображением взрыва сверхновой на циферблате – впрочем, я приехал не за тем, чтобы выразить восхищение ее дурацкому чувству китча. Я был изумлен тем, как хорошо она выглядела. Ей было сильно за пятьдесят, а ее лицо было таким гладким – на самом деле, даже слишком гладким, словно керамическим. Может, алкоголь и взял свою дань, но ее хрупкая фигура выглядела достаточно молодой. У нее были такие же темно-каштановые волосы, такая же сияющая кожа и те же изумительные голубые глаза, что у Черил. Я проследовал за ней в дальнюю комнату, наши шаги по линолеуму разносились эхом; она предложила мне «Таб».
Вернувшись с пластиковым стаканчиком, она заговорила:
– Ты не представляешь себе, как я рада, что ты позвонил. Я уже давно считаю, что задолжала тебе извинение.
– Извинение? – я опустился на край глубокого кресла с искусственной обивкой «Ногахайд» зеленого цвета.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112