Механизмы ответственности и преемственности деловой компетенции веками отрабатывались внутри института наследования, и всё это время каждая семья бережно, кропотливо и самоотверженно культивировала социально одобряемые формы хозяйствования. Испокон веков «дети были для родителей будущими кормильцами, единственным обеспечением в старости. Воспитанием в семье правила жёсткая обратная связь: не вырастишь в детях трудолюбие и заботливость - умрёшь сам. Воспитание трудолюбия и заботливости было для родителей вопросом жизни и смерти, и потому такое воспитание было несущим устоем трудовой семьи. Кроме того, семья была производственной ячейкой, и сама её трудовая атмосфера лепила детей по своему образу и подобию. И вся народная нравственность - трудовая, заботливая - растила в детях заботливую и трудовую душу».
Младшее поколение, как правило, с детства готовилось к принятию на себя бремени собственности и ответственности за бизнес, а старшее - отвращалось от позиции «после нас - хоть потоп». Наследственная преемственность бизнеса обеспечивала не только стабильную передачу созидательного опыта от отцов к детям, но и его преумножение в процессе гарантированно производительного использования. Гарантией того, что наследник будет прилагать максимум стараний к производительному использованию капитала, была угроза общественного осуждения за праздность и мотовство. Такие мощные регулятивные надстройки как общественное мнение, патриархальная семья, церковь и государство надёжно поддерживали институт наследования бизнеса и укрепляли культурные традиции, лежавшие в основе поступательного, гарантированно производительного, развития хозяйственной системы.
Отказываться от этих надёжных гарантий, охраняемых крепкими культурными традициями, было бы не нужно, если бы развитие производительных сил в индустриальную эпоху не столкнулось с дефицитом созидательных и потенциально успешных предпринимательских идей, отвечающих сложности и динамизму крупного фабричного производства. Положение, в котором большинство искомых идей оставалось невостребованными только потому, что они не вмещались в тесные рамки наследственного бизнеса, к 18 веку стало крайне нетерпимым. Наиболее простым выходом из этого положения стала практика организации инновационных сообществ в форме открытых акционерных обществ (корпораций). Изобретённая в начале 18 века корпоративная форма организации инновационных сообществ фактически предотвратила остановку научно-технического прогресса.
Открыв возможности для реализации прогрессивных идей, ранее блокировавшихся традиционной системой фамильных предприятий, природа корпорации сделала невозможным дальнейшее использование старых механизмов, поддерживающих социальную ответственность и созидательную преемственность. Новых же механизмов ответственности и преемственности, столь же действенных для своей эпохи, создано не было.
Ограничение имущественной ответственности повлекло за собой ослабление наследственных обязательств, обеспечивающих межпоколенную преемственность созидательных устремлений и навыков успешной интеграции наследуемого капитала в систему общественного разделения труда. Природа корпорации, предоставившая предпринимателю значительную свободу от имущественной ответственности и от наследственных обязательств, подспудно делала разум предпринимателя безответственным и необязательным по отношению к судьбе его детей и внуков. Можно сказать, что новый предприниматель, избавленный от риска утраты всей своей собственности из-за своего неразумно-рискованного участия в том или ином инвестиционном проекте, стал утрачивать разум, ведь, говоря языком Гегеля, «лишь в собственности лицо выступает как разум».
Корпоративная (акционерная) форма организации бизнеса была известна и ранее. В качестве первого акционерного общества, как правило, называют Генуэзский банк Святого Георгия, созданный на базе крупного объединения менял в 1407 году. Его структура была тождественна структуре всех современных корпораций: «капитал банка был разделён на 20400 равных долей, которые были отчуждаемы; управление его было выборным, его органами были общее собрание и правление». Однако примечательной особенностью всех акционерных обществ доиндустриальной эпохи было то, что в условиях сословного разделения средневекового общества распространение акций было ограничено узким кругом лиц, связанных друг с другом сословными обязательствами, обеспечивающими необходимый кредит доверия. «До принятия … законодательства, разрешающего создание свободных объединений с ограниченной ответственностью, владельцы все вместе и по отдельности несли полную ответственность за долги компании (кроме тех редких случаев, когда владельцы получали специальное разрешение правительства на ограничение своей ответственности). Это означало, что если партнеры владельца были нищими, то выплаты кредиторам производились из средств владельца. Более того, владелец должен был хорошо узнать своих управляющих, прежде чем осуществлять инвестиции, поскольку, доверившись недобросовестному управляющему, он мог понести сколь угодно крупные потери. Таким образом, инвестор мог владеть акциями лишь нескольких компаний, в противном случае он не имел возможности уделять каждой компании должного внимания».
Ещё одной важной отличительной особенностью акционерных компаний 15-18 веков было то, что учреждались они всякий раз специальным декретом. «Акционерные декретные компании были частично правительственными, частично деловыми организациями, которые специализировались территориально для исключения других подобных организаций.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92