Зато извлек из заднего кармана брюк серебряную пулю на цепочке. Это вещественное свидетельство своего российского прошлого Павел обнаружил в шкатулке, когда разбирал бумаги Джона Тэйлора, человека, которого на протяжении всей жизни считал отцом. Да, эта пуля была единственным подарком, который достался Павлу от настоящих, кровных, родителей. Кому же принадлежал этот незатейливый талисман? Какую силу хранил в себе? Кому служил оберегом? Бабушке Анне Антиповне, а может, его отцу или матери…
В тусклом свете горящей вверху лампочки Павел попытался рассмотреть металлическую вещицу. Поверхность пули не была идеально ровной. Кое-где ее покрывали мелкие царапины и выбоины. Похоже, не одно десятилетие прошло с тех пор, как неведомый умелец выплавил ее. Решив, что было бы обидным потерять единственное доказательство его генетической связи с этой страной, Павел надел талисман на шею и… тотчас ощутил нечто. Пуля источала мягкое, ровное тепло. «Э, похоже, в ней и впрямь есть сила», — удивился Павел и «прощупал» странный предмет. Результат его немного озадачил. Сгусток энергии, удивительно чистой, светлой, был заключен в этой пуле. Однако энергия не была активна, она, казалось, дремала в надежно защищающем ее сосуде, как бабочка в коконе. «Н-да, интересно, что может пробудить ее? — задал себе вопрос Павел. — Или кто?» То, что обычно предметы с подобной энергетикой бывают запрограммированными на конкретные ситуации либо на определенных людей, Ткачев знал очень хорошо…
Раздумья ни к чему не привели, а лишь окончательно утомили и без того уставшего Павла. Увидев, что все вокруг давно спят, он тоже решил отдохнуть. «Судя по всему, завтра неприятностей меня ждет предостаточно. Так что будет совсем нелишним, если я хотя бы высплюсь», — подумал Ткачев. Закрыв глаза, он расслабился по методике «быстрый сон» и провалился в тревожное забытье.
* * *
До больницы он добрался около четырех утра. К Вале Павла не пустили, несмотря на уговоры, толстую пачку денег, угрозы и мольбы. Усталый доктор в зеленоватом халате и шапочке молча выслушал поток веских и продуманных доводов Ткачева, молча указал ему рукой на дверь с табличкой «Ординаторская», пропустил внутрь тесноватой комнатенки и опустился на подоконник, уступив посетителю единственный в комнате стул.
— Я готов ответить на все ваши вопросы, Павел, — проговорил доктор, снимая очки и протирая платком покрасневшие после бессонной ночи глаза. — Ваша знакомая находится в тяжелом, можно сказать, крайне тяжелом состоянии. Авария, несчастный случай. Виновникам ДТП удалось скрыться — наезд произошел на безлюдной улице. Этим занимается милиция, но при таких раскладах надежды на успех мало. Мы, со своей стороны, уверяю, делаем все возможное. Однако когда Валентина придет в сознание, и придет ли вообще, сказать сложно.
— Я бы очень хотел увидеть ее. Пожалуйста, доктор.
— Сожалею, пока не могу разрешить посещение. Да и к чему вам? Она не говорит, не реагирует на внешние раздражители. Подключена к аппарату искусственного дыхания…
Спорить, похоже, было бесполезно. «Ладно, — решил Ткачев про себя, — и не такие препятствия преодолевали».
Он провел десять минут в скверике перед больницей, изучая расположение окон, припоминая, где находится кабинет врача, с которым он беседовал. Реанимация, как Павел успел заметить, помещалась на том же этаже, только в противоположном конце коридора. К сожалению, времени до рассвета почти не осталось. Пришлось карабкаться по водосточной трубе до открытого окна туалета, а потом осторожно передвигаться, прижимаясь к стене, по коридору, мимо дежурной медсестры, дремавшей за столиком.
Валя, бледная, с ввалившимися щеками и запавшими глазами, неподвижно лежала на высокой койке. Руки ее были безжизненно вытянуты вдоль тела, спутанные волосы сбились набок, на виске виднелся кровоподтек. К тонким запястьям тянулись прозрачные трубки капельниц. Сердце Павла сжалось. Чем так привлекала его эта девушка? Почему он всегда чувствовал себя с ней легко и свободно? Он не мог ответить на этот вопрос. Да и нужно ли было на него отвечать?
Павел осторожно приблизился к Вале, склонился над изголовьем. И тут внезапно голова словно налилась свинцом, кровь гулко запульсировала в висках. В то же время серебряная пуля, висевшая у него на шее, чуть шевельнулась, и Павел почувствовал, что его обдало мощной горячей волной. Энергия, скрытая в талисмане, внезапно пробудилась и начала свою работу, стремясь сообщить ему что-то важное, о чем-то предупредить.
Павел выпрямился и осмотрелся по сторонам, пытаясь понять, что именно заставило талисман ожить. Место? Предметы, находящиеся в палате? Или… Он снова приблизился к Вале, и от пули вновь пошла тревожная горячая волна. Может, она реагирует на присутствие потусторонних, злых сил? Павел бегло просканировал помещение. Так и есть. Темные были здесь.
Павел сосредоточился, раскинул энергетическую сеть и принялся на этот раз внимательно, методично сканировать помещение. Чисто. Но следы оставались, Ткачев был в этом уверен. Вон едва заметные хлопья темного тумана висят в верхнем углу. Но зачем они приходили сюда? Чем им помешала Валентина?
И тут Павла осенило. Им вовсе не Валя была нужна. Им был нужен он. И сбили девушку не случайно, ее специально поджидали, выслеживали… Они хотели, чтобы Павел примчался сюда, чтобы навсегда оставил Глинск, забыл, что видел и что слышал за время пребывания там.
Все это за долю секунды пронеслось в его мозгу. И тотчас, словно исполнив свою работу, серебряная пуля перестала подавать признаки жизни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33