— Кто же платит?
— Не знаю, — пожала плечами Катя. — Может, приезжие, а может, наши последнюю рубашку спускают. Удивительное дело, но чары Ларисы или как там это называется, действуют безотказно. Я от многих слышала. С одного раза — и любовь тебе, и морковь, и свадьба. На деньги она только не заговаривает. Наверное, чтобы конкурентов себе не плодить.
— Логично. Кстати, зачем ей все это? «Салон», магия всякая. Насколько я понял, дама она небедная. Весь Глинск с потрохами купить сможет, если захочет.
— Зачем покупать то, что и так тебе принадлежит? — пожала плечами Катя. — А «Салон», я думаю, больше для души, чем для денег. Если хочешь, женский каприз.
— Н-да, масштабные у дамочки капризы…
— Что теперь будешь делать?
— Провожу тебя.
— Нет, — рассмеялась Катя. — С Лариской?
— А-а, — протянул Павел. — Найду ее. Постараюсь попасть на прием. Деньги не проблема.
— Это тебе месяца три здесь придется проторчать. К ней си-и-и-ильно заранее записываются.
— Ну тогда подкараулю где-нибудь в темном закоулке. И пристукну кирпичом по голове, — попытался отшутиться Павел.
— Бесполезно, — отрицательно покачала головой Катя. — У нее непрошибаемая охрана. Весь город знает. Ходячие танки. Даже президент так не ездит. К Лариске не то что подойти — подползти невозможно без ее ведома и согласия.
— А чего она боится?
— Несколько лет назад на нее совершалось покушение. По местному кабельному передавали. Один из охранников заслонил Лариску своим телом. Пять пуль в область сердца. И, представь себе, выжил. С тех пор она совсем на безопасности помешалась. Человек двадцать ее одновременно стережет — не меньше.
Павел помолчал. Вот и ответ на вопрос относительно порога чувствительности того жилистого в парке. Вот она, свита Ларисы Кирьяш. Охранники-зомби из почивших бандюганов. Не слабо. А что? Очень практично. И навыки прежние у них не утеряны, и бесстрашием наверняка отличаются нешуточным, и кушать много не просят, а главное — не пьют и по бабам не шляются. Дешево и сердито.
* * *
Наутро Павел отправился в «Салон связей» с твердым намерением во что бы то ни стало лично увидеть его полновластную хозяйку.
Заведение оказалось хорошо охраняемым: у Павла три раза проверили паспорт, обшарили металлоискателем, вежливо осведомились о цели посещения, записали все данные и даже сфотографировали цифровой камерой, причем изображение немедленно передали на экран компьютера, который принялся натужно искать в недрах своих баз данных, не замечен ли означенный господин Ткачев в чем-либо подозрительном и не представляет ли собой опасности. Заняла вся процедура не менее десяти минут. Да, такое не в каждом посольстве или банке увидишь.
Наконец подтянутый молодой человек, сидевший за компьютером, вежливо извинился за вынужденную задержку (что поделать, такие уж нынче времена, но служба охраны надеется на понимание клиентов), поднялся, вставил в замок магнитную карточку и предупредительно распахнул перед Ткачевым дверь в «Салон связей».
Приемная, где велась запись, оказалась просторным, искусно затемненным помещением, которое своим интерьером могло бы удовлетворить самые взыскательные вкусы искателей чуда. Стены и низкий сводчатый потолок были затянуты черной материей. Пол покрыт мягким ковром. Вдоль стен стояли низкие кожаные черные диваны, на журнальных столиках, затянутых черным бархатом, чадили свечи, сверху на прозрачных лесках свисали всевозможные магические предметы — от корня мандрагоры и высушенной шкуры саламандры до православной иконы и грубо вырубленного из дерева мадагаскарского идола. По углам стояли украшенные тускло переливающимися разноцветными стекляшками высокие кальяны, нестерпимо благоухали индийские благовония, на узких полках зловеще скалились небольшие фигурки вуду с торчащими в них иголками и длинными спицами, отсвечивали серебром изящные кувшины с тонкими горлышками, в которых то ли хранилась святая вода, то ли квартировали джинны и ифриты. В углу, отгороженная полукруглой стойкой из натурального камня, часть которой представлял собой крохотный, еле слышно журчащий фонтанчик, где плескалась одинокая золотая рыбка с пышным хвостом, сидела секретарша.
Высокая прическа девушки представляла собой клубок туго заплетенных кос со специальными насадками на концах, причем уложенных таким образом, что издали их вполне можно было принять за извивающихся змей. Из одежды на секретарше было только некоторое количество пальмовых листьев, сотканных в причудливо колышущееся платье.
Когда Павел вошел, девушка вежливо поднялась и двинулась ему навстречу — словно только затем, чтобы продемонстрировать свой невероятный наряд. Когда она подошла достаточно близко, откуда-то появился сопровождающий — лысый карлик на кривых ногах. Девушка взяла Павла за одну руку, карлик — за другую, и вместе они в полной тишине, которую нарушало только журчание воды в фонтанчике, подвели Павла к одному из диванов и усадили на мягкое сиденье. Н-да, прием тут был на высоте.
Полуголая секретарша опустилась на пол рядом с Павлом и устремила на него зовущий взгляд, одновременно удобно пристраивая на коленях вполне современную планшетку с расписанием приема магов-специалистов. Ткачев невольно сосредоточился на девушке и потому не заметил, как у него за спиной карлик внезапно взметнулся на журнальный столик и что есть силы заорал:
— И да пребудет с тобой!.. Павел так и подскочил на месте.
Обернувшись, он увидел, что карлик уже спрыгнул на пол и, бормоча себе под нос что-то невнятное и беспорядочно жестикулируя, поплелся за стойку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33