Это был тот самый худой человек, уводивший Гориллу и
обернувшийся в момент похищения.
"Во всяком случае - он из их мира!" - успокоил себя Эл, и улыбка
вновь заиграла на его лице. И тут же рука тощего дружески похлопала его по
колену.
Он был своим. Эл не понял, как ощутил это, но этот человек был ему
чем-то очень близок.
Некоторое время они молча сидели рядом, потом тощий встал - так же
безмолвно, - и по его жестам или позе (сложно сказать, как именно) Эл
догадался, что тот как бы извиняется: мол, прости, друг, мне надо идти.
"Спасибо", - мысленно поблагодарил его Эл и вернулся к восходу. Небо
уже значительно посветлело, птица смолкла, зато в доме зажглись окна. Его
хозяева просыпались.
"Я не хочу отсюда уходить, - подумал Эл, наблюдая за золотистым
солнечным краешком. - Не хочу. Я хочу возвращаться сюда снова и снова".
- Эл!.. - негромко позвали его.
Эл поднял голову и обернулся в сторону крыльца. Там стояла женщина в
открытом платье.
- Да?
- Вы будете завтракать? - улыбнулась она. Он молча кивнул. Ему было
приятно, что эта незнакомая блондинка назвала его просто по имени.
Встать оказалось нелегко - спина затекла от долгого сидения. Он
кое-как выпрямился и последовал за блондинкой. Когда они уже входили в
комнату, Джоунсу вдруг показалось, что он знает, кто перед ним, хотя он не
слишком верил во всякие совпадения.
- Простите... Вас зовут Гертруда, Труди?
- Да, - подтвердила она. - Входите. Раз вы уже с нами...
Она не договорила - просто махнула рукой.
Эл ничуть не удивился, увидев за столом еще нескольких знакомых.
Закинув ногу за ногу, сидела Чанита, возле нее шептался с Эннансиной
Горилла Грегори, рядом склонился над тарелкой бородатый и лохматый мужчина
в одежде не менее странной, чем у Эннансины (что-то подсказывало Элу, что
это и есть Ульфнон). Сразу за ним, подперев голову руками, сидел тощий
"приятель". Были здесь и незнакомые, но Эл без труда догадался, что это
хозяин фермы Дуглас с женой и детьми.
Глава семьи - светловолосый краснолицый здоровяк с толстой шеей,
грубоватыми чертами, но добрыми спокойными глазами, восседал во главе
стола. Возле него сидела женщина, выглядевшая старше всех, немного
осунувшаяся, но в недавнем прошлом довольно красивая. Некоторые черты ее
лица свидетельствовали о родстве с индейцами или выходцами из азиатских
стран. Двое подростков, старшему из которых можно было дать не больше
шестнадцати, поразительно напоминали отца. Зато совсем маленькая девочка,
скуластая чернушка, была похожа на мать. Она даже унаследовала ее
серьезный и усталый взгляд.
Не было только Селены.
Эл сразу отметил, что когда они с Гертрудой сядут, останется два
свободных стула.
- А где Изабелла? - поинтересовалась Чанита.
"Изабелла? Конечно же, как я мог забыть... Дочка Ремблера", -
вспомнил Эл.
- Она спит, - нахмурилась Труди. - Она опять гуляла ночью... С ней
просто нет сладу, надо будет поговорить с бабушкой...
- Не надо, - буркнул вдруг старший подросток.
- Что такое?
- Мы гуляли вместе. А что, нельзя? - вызывающе вскинул он голову.
Черты лица Гертруды разгладились. Похоже, его ответ позволил ей
вздохнуть с облегчением.
- Друзья, мы будем есть или разговаривать? - спросил Дуглас, и все
замолчали.
Эл тоже. Впрочем, он молчал и до этого. Да и можно ли разговаривать,
когда рот набит вкусной едой...

24
В эту ночь Джейкобс спать не ложился.
Пожалуй, это был первый случай, когда он остался на ночное дежурство
добровольно, но никогда прежде ночь не сулила ему ни шансов на успех, ни
возможности отыграться за допущенную оплошность. Большинство сотрудников,
вызванных вечером в ночной клуб, вернулись отсыпаться в свои квартиры, но
Джейкобс остался на посту. Он просто чуял, что что-то должно произойти, но
ночь уже сходила на нет, а новостей не было.
Какой-то грузчик спьяну начал избивать свою жену - соседи сообщили в
полицию...
Какие-то подростки разбили витрину...
Все сигналы были на удивление скучны и заурядны. Просто не верилось,
что в такую особую ночь, когда начали происходить едва ли не чудеса, люди
могут заниматься такими пустяками.
Ночь уходила. Джейкобс ждал.
Первый звонок, по-настоящему заинтересовавший его, поступил почти под
утро. На первый взгляд, не произошло ничего особенного - просто из окна
высотного дома (была только одна такая улица на всем участке) выпал
человек. Или был выброшен - иначе зачем ему было прихватывать с собой на
тот свет и стекло? Джейкобс уже подумал было, что это происшествие - не
для него, как вдруг компьютер выдал ему, что покойник принадлежал к банде
Большого Рудольфа. А одно имя не выпадает дважды за ночь случайно. Если
вечером Рудольф собирался затеять разборку, а утром один из его людей
отправился полетать без самолета - это уже о многом говорит...
Не успел красавчик Джейкобс выехать на место происшествия, как
подоспело известие во сто крат более интересное.
Звонок был из соседнего участка, на территории которого, по
официальным данным, снимал дом Рудольф Грюнштайн. Сообщение касалось
совсем, казалось бы, постороннего дела - бешеной собаки. Таковая, видите
ли, решила атаковать дом Большого Рудольфа, насмерть загрызла троих громил
и напугала четвертого так, что его пришлось под конвоем дюжих санитаров
отправлять в психиатрическую лечебницу...
Ну скажите, почему бешеной собаке понадобилось устраивать это побоище
именно в этот вечер и именно там?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78