- Он еще ходил по
карнизу, ища тех, кого можно спасти... Ведь так?.. Но ведь пугались его
еще больше, чем констрикторов... У нас ведь сумасшедшие ходят в синих
пижамах.
- Брось, Ала. - "тихий" вдруг расхохотался. - Ну представьте себе
нормальную реакцию нормального человека, которому в окно лезет сумасшедший
- а почему бы те, кого я видел, должны были считать по другому? - и
требует, чтобы они следовали за ним, не то их сейчас придушат. Я - кретин,
и у меня тогда просто не было времени задуматься, как такое "спасение"
выглядит со стороны. В своей неудаче виноват только я сам... Впрочем,
явись я голяком - им это тоже вряд ли пришлось бы по душе.
- Господа, вы все здесь? Это хорошо, - присоединился к разговору
неожиданно подошедший Рудольф. - Вот, позвольте мне представить вам одного
человека... Анна, пройдите вперед - здесь наш медпункт, а это Ала, та
девушка, с которой вы вместе будете работать. Все же нам немного не
хватало врача с высшим образованием... так, Эльвира, вас представлять, или
познакомитесь сами? - он не заметил, что вновь перешел на "вы". - Анна -
удивительный человек, и, быть может, вскоре совершит невероятно...
- Не надо, - стыдливо потупила глаза она.
- Нет, подождите, - Рудольф привлек к себе Альбину и положил руку ей
на плечо, напоминая этим жестом, что он не забыл о ней насовсем. - Анна
пробует вылечить больного констрикторизмом, и по крайней мере, пока он не
стал чувствовать себя хуже. Думаю, Ала, ты не станешь особо возражать?
- Я стану, - несколько морщин показалось на лбу "тихого". - Вы что,
хотите притащить больного сюда?
- Речь идет о ребенке, - жестко осадил его Рудольф, - и он будет
здесь. Как бы ни была заразна болезнь, у медицины есть способы
предохранения от инфекции. Если вести себя разумно, никто из нас не
заболеет... во всяком случае, из-за этого несчастного - все мы имели
прекрасную возможность подцепить эту дрянь заранее. И я уже принял
решение, вне зависимости от того, нравится оно кому-то или нет. Если есть
шанс - его надо использовать. Вы же сами слышали - медики в столице еще не
имели дело с живыми больными.
Анна посмотрела на Рудольфа одновременно с благодарностью и со
страхом.
Лицо Рудольфа выражало непоколебимую решимость. Собравшийся было
что-то возразить "тихий" приоткрыл рот и тут же закрыл его снова, плотно
сжимая губы.
- Уважаю, - четко проговорила Эльвира. - Где этот больной?
- Он... - голос Анны оказался тонким и слабым, словно не она, а
кто-то другой недавно кричал с балкона. - Совсем мальчик... шесть лет. Он
дома у меня... Это рядом. Я сама его приведу.
- У вас будут помощники, - Рудольф отпустил Альбину и зашагал по
коридору. Анна быстро оглянулась по сторонам и засеменила за ним...

19
Колючая проволока напоминала Артуру паутину, но чем именно - он не
знал. Что-то тягостное, неприятное пряталось в оцепленном ею пейзаже.
В армию Артур уходил со скрипом, старался "закосить" - но его накрыли
и хорошо еще, что все обошлось мирно. Больше всего он жалел, что не успел
достаточно прочно примкнуть ни к одной из сект - одинокому противнику
милитаризма в целом и всех убийств как таковых, в частности невозможно
доказать свою моральную непригодность службы в армии: попытку отвертеться
все приняли за трусость (или осторожность разумного ловкача, которому не
повезло). Скрипя сердцем, он пошел-таки служить, втайне надеясь, что ему
пройдется только играть в убийство, только "репетировать" его и когда не
направлять ружье на живого человека. В тот момент, когда его прислали
охранять участок карантинного кордона, надежда забила тревогу и принялась
улетучиваться: в руках Артура находился автомат, напарником был человек
готовый не задумываясь выполнить любой приказ, а заодно и подвести под
трибунал "слабака", каковым он всегда считал Артура, а на дальней опушке у
леса уже появились первые ползущие в сторону колючей проволоки живые точки
- люди искали выхода из "загона смертников" - так уже за глаза называли
пораженную эпидемией зону.
Артур незаметно для напарника сжал кулаки - внутри у него все
бушевало.
Ищущие спасения люди имели право на жизнь, имели - и не другим таким
же людям было их отбирать. Но ведь и другие, те, кто находился сейчас у
Артура за спиной, такие же, семейные и одинокие, молодые и старые,
счастливые и несчастные - они тоже имели те же права и их было больше.
"Господи - за что ты послал мне именно это испытание? - так же
незаметно и беззвучно задвигались губы. - Уж не за то ли, что я так боялся
попасть на войну? Но ведь там передо мной был бы противник, сам взявший в
руки оружие, сам сделавший свой выбор, а тут... Смогу ли я выстрелить,
если они попробуют прорвать ограждение? Наверное - нет..."
С ужасом наблюдал он, как точки приближаются, вытягиваются в
вертикальном направлении, все больше приобретая сходство с человеческими
фигурами. Количество их тоже росло - вслед за несколькими одиночками из
леса устремился разноцветный людской поток. Минут через пять Артур уже
начал, правда смутно, различать их лица - злые, напуганные, усталые,
доведенные у одних до угрюмого равнодушия, и таящие готовую в любой момент
к взрыву эмоциональную смесь - другие...
Спина Артура начала чесаться - так не раз бывало, когда грубая ткань
гимнастерки намокала, хоть от дождя, хоть от холодного пота.
Они шли...
- Назад! - уже издалека хрипло выкрикнул он, и руки, держащие
автомат, дернулись:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61