ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Но в спешке предпочитаем бездумно отмахнуться и продолжать путь.
Так что же, и мне продолжать путь? Куда? Нет уж, лучше постоять и всмотреться. Это была моя принципиальная позиция, но нет ничего тяжелее, чем отказаться от старых привычек, от привычных реакций. Ничего нет тяжелее, чем освободиться от того, что мы знаем, от того, что мы собой представляем или думаем, что представляем. И у меня еще оставались прежние инстинктивные реакции – тщеславные, почти высокомерные, прежняя самоуверенность в том, что я знаю ответы на любые вопросы.
Вне сомнений, Соединенные Штаты сохранили исключительную жизнеспособность, милую наивность, свежесть, непосредственность, и мне, старому европейцу, иногда становилось жаль, что я ее утратил. Но океан медленно возвращал меня к простому, изначальному.
Я сам видел свою ограниченность. Даже участвуя в обсуждениях, я не раскрывался до конца. Продолжал испытывать чисто европейское чувство интеллектуального превосходства. На мой взгляд, все эти штуки впечатляют американцев, но не меня. Я был убежден: то, что для американцев откровение, для нас – обыденность. Но кто знает, возможно, достаточно было пустяка, чтобы треснул лед моего высокомерия. Вот такая борьба шла во мне. Я сопротивлялся, не хотел поддаваться.
Типичной была моя реакция на «sand tray» – поднос с песком. «Это замечательное средство, чтобы помочь человеку вывести наружу некоторые аспекты его внутреннего мира, – говорилось в буклетах, которые нам раздали. – Любой ребенок знает, как „играть в песочек“. Поиграйте с песком и вы. Только не пытайтесь при этом чего-нибудь добиться, что-то доказать. Просто играйте, следуйте за своим бессознательным началом».
Я видел, как две женщины из моей группы вернулись в восторге, и решил, что эти игры не для меня. Мысль о том, что мне предстоит «играть в песочек», чтобы заглянуть себе в душу, вызывала у меня искреннее отвращение. На самом деле я просто не мог освободиться от интеллектуальных предрассудков человека, привыкшего судить обо всем свысока, всему давать собственное толкование с позиций многоопытности и начитанности. Нелепо, что нужно испытывать на себе вещи, которые я никогда не воспринимал всерьез.
Войдя туда, где мне предстояло «вновь стать ребенком и дать волю Бессознательному», я кипел. Комната была квадратная, маленькая. Посередине был стол с большим деревянным блюдом – синим внутри, белым снаружи. На нем – слой мелкого песка. Стены сплошь в стеллажах. На полках были самые странные и разнообразные вещи: пластмассовые фигурки, кристаллы, птичьи перья, какие-то железки, нитки, части статуэток, цветные ленты, сухие цветы, камешки, маски, кусочки картона, игральные карты, старые детские туфельки и тысячи других предметов. С потолка свисала большая лампа, освещавшая блюдо так, будто это сцена, на которой вот-вот начнется действие.
– Не представляю, что мне тут делать, – сказал я с апломбом даме, которая меня ждала. – По дороге я подумал, что лучше всего – ничего не трогать. Это, видимо, тоже что-нибудь означает, не так ли?
– Если, по-вашему, так надо, пусть так и будет. Значит, на этом вы закончили игру, – отвечала она с улыбкой: без обиды, без раздражения. Это меня заинтересовало. Ей, видимо, уже доводилось иметь дело с такими заносчивыми петухами, как я, и ей незачем было отвечать уколом на укол. Смешной была не ситуация, смешным был я.
Тогда я сел и попросил объяснить, что от меня требуется. Она вела себя очень тонко и деликатно. Даже когда она говорила, ее присутствие едва ощущалось. Я залюбовался ею. Казалось, что она вот-вот растает в воздухе. Она была рядом, но как-то неуловимо. И тогда я, будто действительно находясь в одиночестве на пляже, принялся выполнять задание. С закрытыми глазами, медитируя, позволяя рукам самостоятельно решать, что делать, я «почувствовал» песок. Потом, открыв глаза (и вслушиваясь в «голос ребенка внутри себя»), я снял с полок и сложил в корзинку: краснокрылого ангела, кусок голубого мрамора, кварцевую пирамидку, старую сосновую шишку, букетик лиловых цветов, маленькую пагоду, радугу, несколько дощечек с рунами. Покосившись на колоду карт Таро, я почувствовал, что меня так и подмывает взять оттуда Факельщика. Я уже протянул за ним руку, но тут женщина сказала: «Лучше, чтобы рука выбрала вслепую». Она попросила меня перетасовать колоду. Закрыв глаза, я наугад вытащил карту, и это оказался мой Факельщик!
Для своей композиции я не использовал и половины отобранного. Я сделал горы и два озера: в одном из них на дне был глаз, другое я изобразил из мрамора. В одном углу блюда была радуга, в другом – лиловые Цветы. Я провел «тропинку» – сначала одним пальцем («я»), потом двумя (я и Анджела). На вершине горы я поставил кварцевую пирамидку; на горную гряду между озерами положил три руны, значения которых я не знал. Сбоку я поместил Факельщика – стоймя, чтобы он возвышался над всей композицией. В третьем углу блюда поставил свечу и прислонил к деревянному краю полуоткрытый спичечный коробок с выдвинутой спичкой. Женщина спросила меня несколько раз, не хочу ли я зажечь свечу. Каждый раз я отвечал ей «нет».
– Если огонь имеет начало, у него будет и конец. А так здесь присутствует как бы приглашение к действию. Так можно убежать от времени, – сказал я.
– И как бы вы это все назвали?
– Вечность, – не задумываясь, ответил я.
– А те три руны на холме – это тотемы? – спросила она.
– Нет. Надгробия.
– Что из них вам больше по душе?
– То, что в центре.
Женщина приготовила кофе на двоих. Мы сидели друг напротив друга, а между нами стояло блюдо с песком. Она задавала мне вопросы, просила объяснить, почему я выбрал тот или иной предмет, прочитала мне выдержки из книг – там, где говорилось о значении разных карт Таро и о рунах, которые я выбрал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211
Так что же, и мне продолжать путь? Куда? Нет уж, лучше постоять и всмотреться. Это была моя принципиальная позиция, но нет ничего тяжелее, чем отказаться от старых привычек, от привычных реакций. Ничего нет тяжелее, чем освободиться от того, что мы знаем, от того, что мы собой представляем или думаем, что представляем. И у меня еще оставались прежние инстинктивные реакции – тщеславные, почти высокомерные, прежняя самоуверенность в том, что я знаю ответы на любые вопросы.
Вне сомнений, Соединенные Штаты сохранили исключительную жизнеспособность, милую наивность, свежесть, непосредственность, и мне, старому европейцу, иногда становилось жаль, что я ее утратил. Но океан медленно возвращал меня к простому, изначальному.
Я сам видел свою ограниченность. Даже участвуя в обсуждениях, я не раскрывался до конца. Продолжал испытывать чисто европейское чувство интеллектуального превосходства. На мой взгляд, все эти штуки впечатляют американцев, но не меня. Я был убежден: то, что для американцев откровение, для нас – обыденность. Но кто знает, возможно, достаточно было пустяка, чтобы треснул лед моего высокомерия. Вот такая борьба шла во мне. Я сопротивлялся, не хотел поддаваться.
Типичной была моя реакция на «sand tray» – поднос с песком. «Это замечательное средство, чтобы помочь человеку вывести наружу некоторые аспекты его внутреннего мира, – говорилось в буклетах, которые нам раздали. – Любой ребенок знает, как „играть в песочек“. Поиграйте с песком и вы. Только не пытайтесь при этом чего-нибудь добиться, что-то доказать. Просто играйте, следуйте за своим бессознательным началом».
Я видел, как две женщины из моей группы вернулись в восторге, и решил, что эти игры не для меня. Мысль о том, что мне предстоит «играть в песочек», чтобы заглянуть себе в душу, вызывала у меня искреннее отвращение. На самом деле я просто не мог освободиться от интеллектуальных предрассудков человека, привыкшего судить обо всем свысока, всему давать собственное толкование с позиций многоопытности и начитанности. Нелепо, что нужно испытывать на себе вещи, которые я никогда не воспринимал всерьез.
Войдя туда, где мне предстояло «вновь стать ребенком и дать волю Бессознательному», я кипел. Комната была квадратная, маленькая. Посередине был стол с большим деревянным блюдом – синим внутри, белым снаружи. На нем – слой мелкого песка. Стены сплошь в стеллажах. На полках были самые странные и разнообразные вещи: пластмассовые фигурки, кристаллы, птичьи перья, какие-то железки, нитки, части статуэток, цветные ленты, сухие цветы, камешки, маски, кусочки картона, игральные карты, старые детские туфельки и тысячи других предметов. С потолка свисала большая лампа, освещавшая блюдо так, будто это сцена, на которой вот-вот начнется действие.
– Не представляю, что мне тут делать, – сказал я с апломбом даме, которая меня ждала. – По дороге я подумал, что лучше всего – ничего не трогать. Это, видимо, тоже что-нибудь означает, не так ли?
– Если, по-вашему, так надо, пусть так и будет. Значит, на этом вы закончили игру, – отвечала она с улыбкой: без обиды, без раздражения. Это меня заинтересовало. Ей, видимо, уже доводилось иметь дело с такими заносчивыми петухами, как я, и ей незачем было отвечать уколом на укол. Смешной была не ситуация, смешным был я.
Тогда я сел и попросил объяснить, что от меня требуется. Она вела себя очень тонко и деликатно. Даже когда она говорила, ее присутствие едва ощущалось. Я залюбовался ею. Казалось, что она вот-вот растает в воздухе. Она была рядом, но как-то неуловимо. И тогда я, будто действительно находясь в одиночестве на пляже, принялся выполнять задание. С закрытыми глазами, медитируя, позволяя рукам самостоятельно решать, что делать, я «почувствовал» песок. Потом, открыв глаза (и вслушиваясь в «голос ребенка внутри себя»), я снял с полок и сложил в корзинку: краснокрылого ангела, кусок голубого мрамора, кварцевую пирамидку, старую сосновую шишку, букетик лиловых цветов, маленькую пагоду, радугу, несколько дощечек с рунами. Покосившись на колоду карт Таро, я почувствовал, что меня так и подмывает взять оттуда Факельщика. Я уже протянул за ним руку, но тут женщина сказала: «Лучше, чтобы рука выбрала вслепую». Она попросила меня перетасовать колоду. Закрыв глаза, я наугад вытащил карту, и это оказался мой Факельщик!
Для своей композиции я не использовал и половины отобранного. Я сделал горы и два озера: в одном из них на дне был глаз, другое я изобразил из мрамора. В одном углу блюда была радуга, в другом – лиловые Цветы. Я провел «тропинку» – сначала одним пальцем («я»), потом двумя (я и Анджела). На вершине горы я поставил кварцевую пирамидку; на горную гряду между озерами положил три руны, значения которых я не знал. Сбоку я поместил Факельщика – стоймя, чтобы он возвышался над всей композицией. В третьем углу блюда поставил свечу и прислонил к деревянному краю полуоткрытый спичечный коробок с выдвинутой спичкой. Женщина спросила меня несколько раз, не хочу ли я зажечь свечу. Каждый раз я отвечал ей «нет».
– Если огонь имеет начало, у него будет и конец. А так здесь присутствует как бы приглашение к действию. Так можно убежать от времени, – сказал я.
– И как бы вы это все назвали?
– Вечность, – не задумываясь, ответил я.
– А те три руны на холме – это тотемы? – спросила она.
– Нет. Надгробия.
– Что из них вам больше по душе?
– То, что в центре.
Женщина приготовила кофе на двоих. Мы сидели друг напротив друга, а между нами стояло блюдо с песком. Она задавала мне вопросы, просила объяснить, почему я выбрал тот или иной предмет, прочитала мне выдержки из книг – там, где говорилось о значении разных карт Таро и о рунах, которые я выбрал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211