Ну как, неслабо?
– Да, нормально. Все по-честному. Спасибо.
– Ну ладно, – сменил тему индеец, – добро пожаловать в Соединенные Штаты Америки. – Он заглянул в раскрытое окно. – Ой, привет, Люси-пуси! Как поживаешь?
– В порядке, Брэд, а ты?
– Все вроде путем. Сдается мне, правду о тебе говорили.
Это был широкий в кости мужчина с квадратным лицом, ростом под метр семьдесят, с приличным животом. На холоде, когда он говорил, дыхание его клубилось белым паром. Шнурки его зимних ботинок были распущены, их языки вываливались на мыски. Он часто перекладывал автомат из одной руки в другую – железо на морозе, видно, обжигало ему руки.
– А что, Брэд, ты обо мне слышал?
– Дошли до меня слухи, что теперь ты ночи коротаешь только с белыми парнями. Это правда?
От этих слов, в которых прозвучали явный вызов и неприкрытая враждебность, сидевшим в машине мужчинам стало не по себе. Дружеской встречу назвать было никак нельзя, и как минимум двое ее участников – Люк и индеец – были вооружены. Любая непроизвольная реплика Энди или Люка в защиту женской чести осложнялась тем, что они были на чужой земле. Причем эта земля находилась не только в Соединенных Штатах Америки, но и на территории враждебной индейской резервации.
– Ты, Брэд, должно быть, толком не усек, что обо мне болтают, – ответила ему Люси в некоторой растерянности.
Эндрю Стетлер смотрел на нее в надежде, что у нее достанет сообразительности как-то смягчить возникшую напряженность.
– Это почему же? – спросил Брэд.
– Я сплю только с симпатичными парнями. Если в эту категорию не входят все воины могавки, которых ты знаешь, включая тебя, ничем помочь не могу. У меня есть собственные принципы.
Брэд криво ухмыльнулся, бросив взгляд в сторону Стетлера.
– Ну скажи, разве она не стерва? – спросил он его.
Было ясно, что индеец нарывается на грубость. Энди посмотрел на него, потом снова на Люси и покачал головой.
– У нее свои резоны западать на мужиков.
Охранник негромко хмыкнул.
– Люси хлебнула горя. Правда, девочка? Ее родители умерли, когда она была еще совсем маленькая. А потом ее вроде как удочерили какие-то белые. Мы рады, что она вернулась к нам обратно, пойми меня правильно, вот только мир белых людей все перемешал у нее в голове, это как пить дать.
– Я про это ничего не знаю, – сказал Энди.
Люси тряхнула головой.
– Расскажи ему, Брэд, обо всем, – резко сказала она индейцу. – Давай, поделись с ним всеми подробностями без утайки.
Брэд самодовольно ухмыльнулся.
– Ты, Люси, все еще хранишь в душе обиду. Это ясно как божий день. В сердце у тебя не светит солнце.
– А ты спой мне колыбельную! – набросилась на него Люси. – Где твои чертовы скрипки? Или тамтамы, или закури трубку мира, или что там у тебя еще есть, чтобы довести меня до слез?
Теперь он откровенно смеялся.
– Тебя и так до этого довести не трудно.
– Расскажи ему, Брэд. Расскажи, почему мои родители умерли молодыми.
Индеец резко оборвал смех.
– Белым людям не надо знать эту историю. И мне не надо ее снова слушать.
– Ты сам завел об этом разговор! Расскажи им, как воины сожгли дотла дом моих родителей…
– Никто не знал, что они были дома, Люси, мне так об этом рассказывали.
– Ну и что ты хочешь этим сказать? Что они правильно сделали, что сожгли их дом, плохо только, что там были мои папа с мамой? Слава Богу, я тогда спала в гараже. Если б не это, меня бы тоже давно не было в живых.
– Все это уже быльем поросло. Тогда просто произошел несчастный случай.
– Это, Брэд, черт тебя подери, было убийство. И все из-за разницы во мнениях по этому проклятому вопросу о разделе земель. Ну, теперь ты нас пропустишь или нет?
Брэд вытянулся по струнке и стал покачивать головой, обдумывая это непростое предложение.
– Обратно ты будешь возвращаться этим же путем. Так мне, по крайней мере, сказали.
– Да, мы так договаривались.
– С полным грузовиком курева.
– И передадим все сигареты вам.
– А грузовик останется вам. Вы переедете на другой берег, а потом его привезете обратно. А что, Люси, там, кстати, будет в этом грузовике, когда он вернется?
– Тебя, Брэд, это не касается.
– А может, коснется?
– Нет, Брэд, – ответила она ему, четко выговаривая каждое слово, – это не твое дело.
Брэд какое-то время пытался осмыслить новость.
– Ну ладно, – решил он наконец, – проезжай. Делай, что тебе надо. Только не забывай об одном. Мне не нужно, чтобы на индейской земле проливалась кровь. Если ее надо пролить, пусть она прольется в другом месте. Не накликай на нас беду, нам ваша беда без надобности. Вы все четко усвоили?
Люк с Энди послушно кивнули. Люси на заднем сиденье волком смотрела исподлобья.
Брэд крепко стукнул пару раз по крыше машины, и Люк Сегин тронулся с места.
Когда они выехали с земель индейцев на территорию штата Нью-Йорк, Энди повернулся назад.
– Ты ведь не просто не смотришь им прямо в глаза, – сказал он Люси, – ты вообще не в ладу со своими индейскими братьями. Ни о какой дружбе между вами и речи быть не может.
Люси скривила губы так, будто ей хотелось плюнуть.
– Воины спалили дом моих родителей, они убили моих маму с папой и говорят, что это была ошибка. Меня взяли из резервации на воспитание, а теперь, когда я выросла и вернулась, они хотят, чтобы я для них ноги раздвигала. Пусть даже не мечтают об этом!
– Не кипятись, девочка, – сказал ей Энди.
– Не называй меня девочкой!
– Как же мне тогда тебя называть? – спросил он. – Мисс Габриель? Мадам?
– Ты можешь меня звать… – резко начала она, но вдруг смолкла, а потом громко рассмеялась, потому что была уже почти на пределе. – Зови меня просто – моя дорогая.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24