— Ну что, вы идете или мне позвать на помощь Раав?
Весь город знал о любовных похождениях варвара, и его уверенная, наглая ложь вконец сломили сопротивление мечников.
В сопровождении почетного караула из четырех человек Конан благополучно добрался до площади. Здание тюрьмы располагалось напротив святилища.
Конан направился прямо к нему.
— Осмелюсь заметить, э… Ваше Величество, храм в другой стороне, — робко подал голос один из стражников.
— По-твоему, у меня нет своих глаз! Мы идем к тюрьме! — рявкнул на него Конан, и воин счел за благо не лезть со всякими глупостями к этому опасному человеку.
— Ждите здесь! — приказал киммериец и решительно вошел в здание.
Прежде, чем часовой у внутренних дверей успел поднять тревогу, кулак Конана промял его шлем, и воин со счастливой улыбкой присел отдохнуть в уголке.
«Жаль не успел его спросить, где держат хауранцев», — запоздало пожалел киммериец, но задерживаться здесь не стал.
Из-за дверей караульного помещения слышались голоса отдыхающей охраны.
Варвар вернулся к мирно спавшему часовому и забрал меч. Аккуратно, без шума он просунул его через ручку и намертво заклинил дверь снаружи.
Коридор повернул налево. В десяти шагах маячила одинокая фигура скучающего тюремщика.
— Эй, где тут держат хауранцев? — подступил к нему варвар. — Кажется, их время пришло. — Конан зловеще засмеялся.
— Хвала Тариму! — заржал солдат. — В конце коридора… Но… — Глумливая рука судьбы в последний миг жизни стражника решила приоткрыть ему глаза.
Конан, все еще улыбаясь, грубо схватил шемита под мышки и с силой припечатал к стене, а затем помог прилечь на каменный пол. Дверь в конце коридора оказалась не заперта. Конан вошел в пустую камеру и тут же увидел железную решетку в полу и деревянную лестницу рядом с ней. Он сбил замок и откинул крышку. В колодце царила вечная ночь.
— Амаль, Сзади… вы здесь? — крикнул он в темноту и еле успел увернуться от комка грязи, брошенного ему в лицо. — Значит, я не ошибся… Вы что, не рады меня видеть?
— Конан?! Ты?! — снизу послышались удивленные и радостные голоса.
— Тише, сейчас я вас вытащу, — варвар спустил вниз лестницу и через миг уже был в объятиях грязных, оборванных, но счастливых хауранцев. — Как вы сюда попали?
— Мы покинули город, но дальше первой же стоянки не ушли. Шемиты что-то подмешали в воду, и всех нас сморил сон… Они взяли нас голыми руками! Проклятье Сета на их головы!
— Ясно. Теперь слушайте. Мы должны бежать. Здесь рядом есть конюшни, охраны немного. Уйдем через Северные ворота, — на ходу ввел их варвар в план действий.
Когда прохлаждающиеся на улице мечники увидели высыпавшую из тюрьмы свирепую толпу хауранцев с грозным киммерийцем во главе, то благоразумно решили не сопротивляться и покорно отдали свое оружие беглецам. Их заперли в здании, вполне довольных, что им вообще сохранили жизнь.
Конюшню взяли почти без боя, конюхи в панике разбежались, а несколько стражников, попавшихся под руку жаждущим крови хауранцам, умерли быстро и без мучений. Как и говорил Товий, кони были уже наготове: верховые оседланы, запасы воды, продовольствия и оружия навьючены, и на каждого беглеца приходилось еще по несколько сменных лошадей. Конан в сотый раз мысленно поблагодарил слепого жреца и вскочил в седло. Беглецы помчались по затаившему дыхание городу в сторону Северных ворот. Вскоре они достигли окраины со следами прогремевших здесь боев.
Целые кварталы Левиса были разрушены огнем, улицы завалены мусором и обломками колесниц, а на земле виднелись высохшие пятна крови.
Через открытые ворота стражники выводили из города повозки, груженые мертвыми телами. Хауранцы, как вихрь налетели на них и в считанные мгновения вырезали всю охрану. Путь к спасению был свободен.
Один из чудом выживших шемитов, шатаясь, поднялся с земли, и Конан направил к нему коня, намереваясь добить счастливчика. Раненый заметил приближающегося киммерийца и застыл на месте, а затем резким движением сдернул с головы глухой туранский шлем.
— Мерова?! — удивился варвар, осаживая коня. — Достойная работа для принцессы. — Киммериец кивнул на повозки.
— Ты ничего не знаешь, Конан… Это… — она презрительно обвела взглядом процессию, — всего лишь видимость. Под трупами серебряные слитки… Жрецы готовят какой-то обряд, но сами не знают, что из этого выйдет. Я решила на время покинуть город, пока все не выяснится, и прихватила королевскую казну. Помоги мне, и все это богатство будет нашим!
— А королева, она знает?
— Какая разница? — отмахнулась принцесса.
— Что ж, пожалуй, я возьму их с собой, — засмеялся варвар. — Кажется, город мне кое-что задолжал. А ты возвращайся во дворец и передай королеве Раав, что я благодарю ее за столь щедрый подарок.
И Конан отдал команду хауранцам. Лицо Меровы покрылось мертвенной бледностью.
— Именем Тарима, Конан, умоляю тебя, не бросай меня здесь! Возьми с собой, я согласна быть кем угодно — наложницей, рабой все равно! — в отчаянии вскричала принцесса, повиснув на стременах его коня.
— Будь проклят твой жалкий бог и этот город вместе с ним! Прочь с дороги, змея! — Конан грубо оттолкнул принцессу и, подхлестнув коня, догнал веселых и счастливых хауранцев…
Конан больше никогда не вспоминал прелестную принцессу Мерову и королеву Раав, не думал, что сталось с ними и с Левисом. Его вела по жизни своя судьба.
Пылая местью, через год хауранцы с большим войском пришли в левисскую долину, но не нашли в ней ничего.
Город исчез без следа вместе с богом Таримом, и вскоре даже память о них превратилась лишь в призрак.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18