Стояла прекрасная погода. Солнце заливало своими лучами окрестности монастыря. Вершины гор, покрытые снежными шапками, казалось, сошли с картин Рериха. На первом же перекрестке дороги отряд свернул налево. Так, чтобы утреннее солнце оказалось справа. Мы никуда не спешили, и наши лошади отмеряли пройденное расстояние обычным шагом.
Еще в Сакье, Дорда-дорхан предложил нам иноходцев, но Рахни отказалась и попросила обычных кобыл, по-возможности тех, к которым мы уже привыкли, за долгое время поисков скрытых долин. Я не возражал, так как не особенно понимал, о чем идет речь. Монгол тяжело вздохнул и потом, ухмыльнувшись, сказал: «Да! Тебя, смелая женщина, не проведешь! Я завидую Урусу!». И вот за воротами монастыря девушка мне пояснила, почему она отказалась от предложения монгола.
- Смотри, нормальное движение лошади шагом и рысью заключается в том, что она на бегу последовательно переставляет ноги по диагонали — сперва правую заднюю, потом левую переднюю, затем левую заднюю и правую переднюю и так далее. Видишь?
- Вижу! – радостно воскликнул я. – А я даже не обращал на это внимание!
- Иноходь же это неправильное движение, при котором лошадь переставляет ноги не по диагонали, а как бы односторонне: сначала правую заднюю и правую переднюю, потом левую заднюю и левую переднюю. При этом на бегу иноходью лошадь покачивается из стороны в сторону. Иноходь бывает естественной, врожденной, но чаще ее вырабатывают искусственно. Естественная иноходь не утомляет лошадь, искусственная же отзывается ускоренным разбиванием ног лошади. Лошади, обладающие этим движением, называются иноходцами. Иноходцы очень ценятся при езде верхом, поскольку движение иноходью довольно быстро и приятно для всадника. Лошадь переваливается с ноги на ногу и совсем не трясет всадника. Особенно удобно передвигаться верхом на иноходце на длинные расстояния с ровными поверхностями — в степи или прерии. Под седлом иноходцы проходят по 10 километров в час, до 120 километров в сутки. Однако иноходец не очень маневрен — он может бежать только по прямой и ему тяжело совершать повороты и развороты. Сам теперь понимаешь, что для гор иноходцы непригодны! Дорда-дарахан знал об этом! И, я думаю, в душе надеялся на то, что мы согласимся.
- Для чего? Зачем это ему?!
- Да чтоб мы вернулись раньше, чем отыщем Шамбалу! Его опека и любовь к нам, сильнее желания нашего успеха! Старик очень хотел взять нас с собой!
Г Л А В А 15
Путь в Шамбалу
Наш отряд медленно, но упорно продвигался на север. Если путь преграждали горы или непроходимые хребты, мы их огибали по узким горным тропам, широким долинам или узким ущельям. Когда запасы продовольствия заканчивались, мы разбивали лагерь. И пока я и Рахни разжигали костер и готовили еду из оставшихся продуктов, монголы отправлялись на поиски деревень и хижин тибетцев. Опасаясь и в то же время уважая этих угрюмых солдат, местные жители делились всем, что имели сами. Но надо отдать должное и монголам, они никогда не забирали последнее. Если уж я в Сакье потерял счет дням, то сейчас время просто перестало существовать для меня. Поиски Шамбалы превратились в саму жизнь. Постоянную, монотонную, без отдыха и развлечений. Весь смысл этой жизни сводился к одному – Шамбала! Только она была путеводной звездой, только достижение ее границ стало целью лишений и преград, которые постоянно вставали на нашем пути.
Если при поисках скрытых долин, мы руководствовались путеводителями и рассказами людей, побывавших в них, то здесь нам оставалось только идти на север. Других четких ориентиров не существовало.
Трудно сказать на какой день пути мы повстречали маленький монастырь. Вечерело, и нам необходимо было где-то переночевать. Один из монголов спешился и, подойдя к воротам монастыря, постучался. Спустя некоторое время ворота отворились и к нам вышли два монаха. Вид у них был довольно воинственный. Видимо к ним часто стучались недобрые люди. Увидев перед собой отряд монголов, монахи молча поклонились и покорно пригласили нас войти. Внутри монастыря имелся небольшой двор, где мы оставили лошадей. Один монах взялся их накормить, а другой повел нас к ламе. За каменными стенами, оказалось, стояло только три дома, в одном из которых нас встретил лама. Лысый сморщенный старичок в красном одеянии довольно приветливо посмотрел на нас. Увидев, что среди нас имеется девушка, он расплылся в улыбке.
- Проходите, проходите к огню, - пригласил он всех, но кланяясь только мне, так как увидел, как на моей груди засверкала золотая пластина. - Как здоровье господина?
- Спасибо, хорошо, - отозвался я, - но я не господин, мы все равны.
- Конечно, конечно, - лама интенсивнее закивал головой, - сейчас вас накормят, а потом проводят отдохнуть!
Мы расположились возле огня. Мирно потрескивали угли, светясь ярко-оранжевыми языками. Камин хоть и дымил, но это не мешало наслаждаться маленькими прелестями, спутниками дома и оседлости. От него веяло домашним теплом и уютом, каким-то спокойствием, о котором мы уже давно забыли.
После скромного приема пищи, в виде крепкого бараньего бульона и традиционного чая, монголы поблагодарили за угощение, а потом попросили у меня разрешения удалиться к себе в комнату. Я им это позволил. Сам же с Рахни остался. Лама никуда не уходил и внимательно рассматривал мою девушку.
- Откуда ты, дочка? – спросил, наконец, он мою спутницу.
- Издалека… я уже и сама не знаю…давно я здесь, - отвечала Рахни, прерывая ответ глотками чая.
- Ты вроде и тибетка, и непалка, и еще каких-то кровей, которые мне не знакомы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66