! Может это были мусульмане, или христиане, или даже просто безбожники! Ведь ты не спросил их о том, в кого они верят.
- Черт! Мы все оставили в лагере! Ни продуктов, ни воды у нас больше нет! – осенило меня.
- Да! Это плохо! – согласилась со мной Рахни. – Но не безнадежно. Будем добывать пищу сами. В конце концов, так иногда делали и монголы.
Всю ночь мы провели верхом. Иногда сон подбирался и мы дремали иногда поочереди, иногда одновременно. Монотонное движение лошадей действовало убаюкивающе, как качание колыбели в детстве. Только когда робко пришел следующий день, мы остановились. Справа от тропы возле небольшого ущелья Рахни заметила уютную полянку с высокой и сочной травой. Сквозь нее просматривалось поваленное дерево и торчали сухие ветки. Здесь можно было удобно расположиться. Дорога видна как на ладони и можно было не опасаться внезапного нападения. Мы могли успеть либо занять оборону, либо спастись бегством, моментально вскочив на лошадей.
Но ни в то утро, ни на следующее, ни ночью, ни в какое другое утро мы больше не увидели наших охранников. Они не появились и я понял, что наши друзья погибли, защищая нас по приказу своего начальника. Возможно, у них были семьи, возможно, были родители и дети. Но они пожертвовали своими жизнями ради совершенно посторонних им людей. Ради приказа, ради своего честного имени. Я уверен, что перед монголами не стоял выбор, погибать или сбежать домой. Боже! Как же все в этом мире просто, честно и понятно! В нем нет того, к чему привыкли мы, люди двадцать первого века. Мы намного умнее, красивее, хитрее и подлее! Мы можем рассчитать, обдумать, взвесить. Мы продумываем каждый свой шаг. Оцениваем поступок. Решаем, что выгодно, а что не принесет ни малейшей пользы. Приказ, честное имя – все это ни к чему, если существует опасность для нашей жизни нашего благополучия. Для нашей жизни, не для чужих! Нас не касается чужая жизнь. Иногда мы можем поохать, но, чтоб сберечь нервы, быстренько забываем то, что неприятно щекочет спрятанные глубоко внутри последние остатки человечности.
Переночевав, мы двинулись дальше. Сейчас очень сложно вспомнить в подробностях прожитое время в пути. Дни слились и перепутались. В один день мы ехали по долине, вытянувшейся далеко на север. В другой день тяжело поднимались в горы по узкой извилистой тропе. Деревни встречались очень редко, а в тех, что мы проезжали люди жили настолько бедно, что мы не могли взять у них продукты с собой. Они делились последним, чтоб только накормить один раз.
Был один неприятный момент, о котором не могу не вспомнить. Как-то вечером, когда солнце уже опустилось за вершины, мы увидели возле тропы маленькую хижину. Постучавшись в ее двери с просьбой переночевать, мы удивились красоте одинокой хозяйки хижины. Дверь нам открыла молодая и очень красивая женщина. Она была одна в доме. Радушно приняв и накормив, хозяйка уложила нас спать. Но уложила раздельно. Уставшие, но накормленные мы уснули. Ночью я проснулся от того, что кто-то ласкал меня. Я был возбужден, но не понимал почему. Проснувшись, увидел возле себя не Рахни, а хозяйку хижины. Она была голой и похотливо меня возбуждала. Странное чувство овладело тогда мной. Я вроде бы и хотел заняться с ней тем, что она предлагала, но внезапно возникшая в голове мысль о Рахни моментально меня успокоила. Я отодвинул от себя женщину и бросился к Рахни. Та спала крепко и ничего не слышала. Разбудив ее, я предложил быстрее покинуть это место. Мы оделись и уехали. По дороге я ей рассказал, что произошло. Моя девушка только тихонько улыбалась. Казалось, что ее забавляет мое смущение и даже негодование. А когда я спросил почему, она ответила:
- Это рано или поздно должно было произойти. Раз уж это уже случилось, то мы идем в правильном направлении.
Через несколько дней после этого случая погибла первая кобыла. Она сорвалась в ущелье, оступившись на узкой тропе. Рахни вела ее за собой, но, слава богу, успела вовремя отпустить узду, чтобы та не утянула ее за собой. Все скудные запасы, имевшиеся у нас пропали вместе с лошадью. Осталась одна кобыла, на которую легло бремя везти нас обоих. Но на этом беды не закончились. Пришла беда – отворяй ворота! Вслед за гибелью первой кобылы, погибла и вторая. Ее сожрал леопард, который набросился на нас в очередной долине. Уже темнело и мы не смогли ничего понять. Он прыгнул с ветки сосны. В это время мы шли пешком. Лошадь рванула и унесла на своей спине последние наши пожитки и голодного леопарда, тем самым спасая нас от свирепого хищника.
Мы остались одни, без лошадей, без запасов еды и питья. И как это обычно бывает, нам перестали попадаться деревни.
- Милая, а может мы зря пошли от Тибета?! - после долгого пути я стал уже сомневаться в его правильности.
- А как ты хотел?
- Может надо было искать Шамбалу в России?!
- Ты мне напомнил об одном предположении, которое имело место быть. В начале века некий сибирский лама Доржиев стал влиятельным наставником далай-ламы и убедил его, что раз и Россия, и Шамбала лежат к северу от Тибета, это должна быть одна и та же страна. Всякий, кто не верил в это и отрицал, что русский царь есть царь Шамбалы, считался еретиком и врагом буддизма. Так или иначе, в Петербурге была, а может, имеется и сейчас, книга, которая притязает на то, что прослеживает династию Романовых к царю Шамбалы Сучандре.
- А может так оно и есть?!
- Поверь, когда мы придем в Шамбалу, ты поймешь, что это не может быть по одной простой причине! Напомни этот наш разговор! – устало улыбнулась Рахни.
Путь вывел нас высоко в горы. Долины остались позади, а мы все выше и выше поднимались в горы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66