Он продолжал смотреть на нее, даже не шелохнувшись. Вероятно, выстрелит позже, когда, миновав автомобиль, она подставит ему спину. Нужно пройти как ни в чем не бывало и мгновенно броситься в сторону, в кусты…
— Алло!
Легко вскрикнув, Эйприл подпрыгнула и замерла на месте. Она присмотрелась к молодому человеку, сидевшему за рулем. Нет, он ее не застрелит. Симпатичный загорелый парень с голубыми глазами. Не сумел бы, пожалуй, обидеть никого на свете. Страх прошел, уступив место удивлению.
— Вы меня напугали, сэр!
— Извините, — улыбнулся он, — я не хотел этого. Правда, не хотел.
Решив не отвечать на улыбку, Эйприл холодно взглянула на молодого человека.
— Какой странный случай свел нас вместе, вымолвила она, вспомнив, что когда-то мать приветствовала таким образом неприятного ей человека.
— Это не случай. Я приехал для того, чтобы встретиться с тобой. По известным причинам не хотел прийти к вам домой. Ожидал здесь, надеясь тебя увидеть.
— Очень мило с вашей стороны, сэр! — Эйприл льстила себя надеждой, что голос ее звучит достаточно, твердо. — Значит, вы и есть Руперт ван Дэсен?
— Да, — подтвердил он, улыбаясь еще приветливей. — А ты и есть Надежный Свидетель, да? Предлагаю заключить дружеский пакт.
ГЛАВА 19
Пьер Дегранж отложил кисть и внимательно посмотрел на свою юную спутницу.
— Тебя что-то заботит?
— Нет, никаких забот. — Дина старалась говорить уверенно, но это ей удавалось плохо, о чем свидетельствовал ее собственный нерешительный голос. Она была очень огорчена и чувствовала себя глубоко несчастной. Что за глупая идея расспрашивать этого милого мистера Дегранжа!
Это занятие для Эйприл, в худшем случае — для Арчи. Осознав всю трудность поручения, Дина внезапно поняла, почему мать не раз говорила, что ее старшая дочь лишена дипломатических способностей.
Она взглянула на художника, пристально всматривавшегося в мольберт. Приветливое, с мягкими чертами лицо. Внешне совершенно не похож на убийцу. Небольшая каштановая бородка забавно подскакивает, когда он переводит взгляд с мольберта на океан и обратно.
Нет, она не знала, что ему сказать, и потому молчала. Сидела рядом, безмолвная и печальная, наблюдая, как художник рисует.
Пьер Дегранж временами искоса поглядывал на нее.
Эйприл советовала просто начать разговор. Заговорить на такую тему, чтобы разузнать что-нибудь о деле. Нет ничего проще! Уж Эйприл сумела бы это сделать! А куда она, собственно, подевалась? Что еще замышляет? Дина открыла было рот, но тут же снова закрыла.
Черт побери! Что-то все-таки надо сказать, невозможно сидеть молча, словно немая.
— Пожалуйста, сэр…
— Слушаю тебя, мой юный дружочек. — Дегранж продолжал рисовать, избегая встретиться с ней взглядом.
— Скажите, пожалуйста, сэр, — запинаясь, проговорила Дина. — Почему вы всегда рисуете только океан?
Он искоса рассматривал свое полотно.
— А почему ты рисуешь дома, людей и лошадей?
— Ну, просто потому, что я люблю дома, людей и лошадей.
— Вот именно! — обрадовался Пьер Дегранж. — А я люблю океан.
— О-о-о! — протянула Дина. — А почему?
"Господи, — разозлилась она на себя, — я задаю такие же глупые вопросы, как Арчи, только менее изобретательно".
— Потому что он прекрасен, — просто ответил художник.
Дине захотелось встать, сказать: "До свидания, мне пора домой" и бежать отсюда со всех ног. Пусть Эйприл заканчивает этот разговор. Но если поступить таким образом, Эйприл до конца жизни не перестанет над ней издеваться. Поэтому Дина еще раз протянула — О-о-о! — и замолчала. "Ну придумай же что-нибудь!" — мысленно понукала она себя.
— А я подумала, сэр, вы потому рисуете океан, что хотели бы по нему плыть.
— Плыть? — Удивившись, он на мгновение отложил кисть.
— Ну, на корабле, — кивнув, пояснила Дина. Она чувствовала себя страшно глупо.
— Конечно, на корабле. Но почему у меня Должно появиться такое желание?
— Ну, потому что… Там находится ваша родина… Если вы тоскуете по ней и мечтаете переплыть океан, чтобы вернуться домой… вы рисуете океан… — она замолчала, с трудом переводя дыхание.
— Но моя страна здесь! — Он удивленно смотрел на нее. — Это моя родина! И у меня нет, желания ее покинуть.
Дина в третий раз повторила: "О-о-о!.." — и умолкла. Попытка потерпела полное фиаско. Эйп-рил легко было говорить: "Втяни его в разговор!" Придется сказать ей дома пару ласковых слов.
После продолжительного молчания Дина предприняла новую попытку:
— Сэр, вы давно уже рисуете картины?
— Давно, очень давно.
"Ну, скажи еще что-нибудь, только не "о-о-о!" — мысленно твердила Дина. В конце концов она с трудом выдавила из себя:
— Сэр, а где вы рисовали до того, как приехали сюда?
— В Париже, — ответил Пьер Дегранж, выбирая из ящика кисть.
— Но там вы не могли рисовать океан, — резонно заметила Дина.
— Не мог, — согласился он.
— А что вы там рисовали?
— Дома, людей и лошадей. А временами и деревья.
Дина удержалась от очередного "о-о-о!" только в самый последний момент.
— Но вы предпочитаете рисовать океан?
— Решительно предпочитаю.
С языка едва не сорвалось снова: "Почему?" Разговор совершил полный круг и вернулся к исходному пункту. В отчаянии она взглянула на часы. Прошло уже полчаса, а она узнала всего лишь, что мистер Дегранж до этого жил в Париже и любит рисовать океан.
Она старалась придумать какой-нибудь толковый вопрос. Например: "Где вы были, сэр, в среду днем между четырьмя часами и половиной пятого пополудни?", или "Слышали ли вы, сэр, о некоем Армане фон Хёне?", или "Хорошо ли вы знали флору Сэнфорд, сэр?" Но ни один из вопросов не показался ей ни достаточно деликатным, ни особенно толковым.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89