Папа с Яцеком уехали на рыбалку, зато мама, как можно было предвидеть, сидела в гостинице и резалась в бридж.
Тем временем, надев голубое платье, которое не могла терпеть, я из Робин Гуда преобразилась в Алису из Страны Чудес. Шляпу я закинула на шкаф, чтобы ее никто не заметил. Пусть себе полежит! Никогда не знаешь заранее, возможно, это та самая, за сто тысяч. Потом направилась в гостиницу "Под тремя парусами", слегка пританцовывая по дороге и насвистывая разные мотивчики.
В гостинице все как обычно — ничего интересного. Тот же швейцар, поблескивающий позолотой пуговиц, те же скучающие в креслах пожилые дамы, тот же самолет Польских авиалиний ЛЕТ на плакате, то же оживление в холле — одни входят, другие выходят, непонятно, собственно, зачем.
Так и не нашлось бы для меня ничего интересного, если бы я не заметила моего самого несчастного в мире калеку, изображающего человека, стоящего одной ногой в гробу. Он сидел, как обычно, в инвалидной коляске и, как всегда, разгадывал кроссворд.
Мне кажется, что калека прирожденный актер. Вот и сейчас он делал вид, что не узнал меня, хоть я едва не влезла к нему в коляску и многозначительно откашливалась. Устремив взгляд в брошюру с кроссвордами, он записывал что — то на ее полях шариковой ручкой.
Мне захотелось доказать ему, что я не пустое место. Демонстративно присев в глубоком реверансе, я громко приветствовала его с преувеличенно вежливостью:
— Мое почтение, уважаемый пан! Как прошла ваша предобеденная прогулка?
Этот вопрос, как красивая шпилька с золотой головкой, уколол любителя кроссвордов в больное место. Зло сверкнув глазами, он пробурчал:
— Спасибо, спасибо… Совсем неплохо.
— Как вам понравились окрестности?
— Спасибо, — бросил он и добавил шепотом: — Проваливай, ты мне мешаешь.
Притворившись, что не слышу его неуместного замечания, я, умильно улыбнувшись, продолжила еще громче:
— Очень рада, мне они тоже очень понравились, особенно крутой берег за туристским лагерем.
Побледнев, он прошипел еще более злобно:
— Сейчас позову швейцара, чтобы он тебя выставил.
— Весьма благодарна, — приветливо улыбнулась я. — Хочу еще спросить, как вы себя чувствуете?
Не дожидаясь, пока он в ярости разорвет меня на куски, я с показной элегантностью присела в книксене и ушла, сделав вид, что совсем его не боюсь.
В клубном зале меня ожидал новый сюрприз. За маминым столиком вместо докторши из Жешува я увидела… трубку, а затем и все остальное, то есть Франта.
Прочитав я об этом в "Экспрессе", все равно бы не поверила бы. Ибо откуда взялся Франт за маминым столиком, и как оказалась мама в его обществе? Он же должен следить за бородачом, прятать шляпу или держать за руку пани Монику. А он держал в руке карты и вовсю торговался. Я хотела незаметно ускользнуть, но меня уже увидела мама.
— Наконец — то! Где же ты пропадала, моя девочка? — Она приветствовала меня с таким чувством, будто с самого обеда ничего не делала, а только тосковала обо мне.
Я не знала, что сказать, и охотнее всего провалилась бы сквозь землю, но, к сожалению, это было исключено. Могли подумать, что я плохо воспитана. Поэтому я вежливо поздоровалась.
Возникла очень смешная ситуация. Я не хотела признаться в знакомстве с Франт, Франт — в знакомстве со мной, а тут маме что — то вдруг припомнилось, и она ни с того ни с сего брякнула:
— Представьте себе, моя Крыся окончила курсы дзюдо и теперь справляется с любым мальчишкой.
— Браво! — подхватил Франт. — Хо — хо, какая отважная девочка. — Не знаю, как он сумел выдавить это из себя. Он должен был подавиться, а между тем улыбнулся мне и добавил: — Мы ведь уже знакомы.
— Вы знаете мою Крысю? — У мамы округлились глаза.
— Да, — быстро вмешалась я, опережая Франта. — Я один раз относила этому господину цветы.
Франт повел себя как истинный джентльмен.
— Должен сказать, — обратился он к маме, — что ваша дочь не только отважна, но и удивительно отзывчива. Прошу меня извинить, возможно, я злоупотребил ее любезностью, но, поверьте, не мог никого найти…
— Любопытно, — задумчиво произнесла мама, — она даже не упоминала об этом.
— Это, видимо, из скромности и врожденной деликатности, — выдал Франт, улыбаясь, как Берт Ланкастер в фильме "Багровый пират". Если бы мог, он, наверно, добавил, что я — наилучшая ученица в классе, учусь на одни пятерки, а в будущем стану Валентиной Терешковой. Но я видела его насквозь, он спасал не меня, а самого себя.
Наступило молчание, и только нетерпеливая дама — адвокат из Домбровы Гурничей — спасла положение.
— Три пики, — провозгласила она.
— Контра, — ответил ей Франт изысканным тоном.
С этого момента они потеряли ко мне всякий интерес. Для них существовали только пики, черви, бубны и трефы, не говоря уже о "контра" Франта. Может быть, с полчаса они вообще меня не замечали, пока наконец мама не вспомнила обо мне.
— Крыся, доченька, вместо того, чтобы торчать здесь, могла бы немного проветриться. Погода, пожалуй, уже налаживается.
— Да, да… небольшая прогулка у моря не помешает, — добавил Франт, не вынимая изо рта трубки.
Он явно хотел от меня избавиться. Похоже, придумал что — нибудь новенькое и не желал иметь меня свидетелем. Однако он просчитался. Разумеется, я притворилась, что мечтаю о небольшой прогулке, но, выйдя из клубного зала, не пошла к морю, а, утонув в большом кресле, ждала, что будет дальше.
Ничего особенного я не заметила. Паралитик торчал на прежнем месте и с видом мученика решал очередной кроссворд. Но время от времени он бросал быстрый взгляд на играющих в бридж. Я догадывалась, что он караулит Франта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57