– рассмеялась она. – Я понимаю, что с ним происходит. Он полностью, в отличие, к примеру, от нас с тобой, утонул в науке. И там все его и мысли, и желания. Пару раз… были мы там в гостях у одного ракетчика, расслабились – океан, пляж, полный кайф… Ну погладил он меня по коленке. А мне смешно стало: будто папаша дочку приласкал! Думаю про себя: да что ж ты такой?! Ну давай, действуй дальше, отпусти pучонки-то! Я ж ведь дам, тем более рядом ни одной живой души! Нет, погладил, улегся на спину, панаму такую здоровенную на нос нахлобучил и… захрапел. Чуть не убила его!
– Бедная девочка! – засмеялся он. – Так, значит, ничего и не получила? А что, сильно хотелось?
– Как видишь! – Она вздохнула.
– Ну тогда мы с тобой быстренько поправим это дело!
– А мне совсем не надо быстренько! И вообще, я соскучилась. Эй, друг, а куда это ты меня везешь?
– Как куда? К тебе домой.
– Здрасте! А Нолин?!
– А вот он как раз пашет, бедняга. В Нижнем он, на Сормове. Вернется, как я узнал у Серафимы, сегодня ночью, самолетом. Серафима мне, кстати, время и вашего прилета уточнила. А ей постоянно названивала Кикимора, можешь себе представить? Кажется, наш Масик уже полностью под колпаком у Мюллера.
– Зря смеешься. Это очень скверно.
– Почему?
– А потому, что дела предстоят серьезные. А ему никакие хвосты и соглядатаи не нужны. Они могут крепко помешать.
– Ту имеешь в виду американца?
– А кого же еще. Ладно, поговорим… Нет, нехорошо. Ну что-нибудь придумаем… Знаешь-ка что, у меня нет ни малейшей охоты ехать сейчас домой. Тебе ведь известно: я не люблю рисковать. В таких случаях.
– Боишься за супружескую постель?
Он, похоже, начал язвить.
– Ты до такой степени изголодался, что других мыслей в голове уже нет? Успеешь. Получишь. А поедем мы с тобой давай сейчас по Алабяна, по маршала Жукова и – прямо в Серебряный Бор. Я знаю место, где мы с тобой сможем чуть-чуть оторваться.
– А что там такое?
– Приедем – увидишь. Господи, да что с тобой?! Ну дача там самаринская. А ты разве не знал?
– Откуда? Я в его компанию не вхож. Хоть и одно дело делаем.
– Ну да, он – академик! Как же! Плохо ты, однако, людей-то знаешь… А он тебя ценит. И ты, кстати, это поймешь, когда я тебе все расскажу.
– Но только потом!… А там, в Серебряном Бору, где?
– Огромная дача. И ключ у меня в кармане.
– Интересно!…
– Кажется, действительно становится интересным. – Филя многозначительно покачал головой. – Что скажешь, Николай?
– Блядский разговор, – мрачно ответил Щербак. – И сами они такие. Только я теперь не понимаю: если эта сучка не лепит горбатого, то какой смысл был у Самариной – это ведь она, надо понимать, Кикимора? – нас нанимать? Денег девать некуда? Или правду говорят, что ревность может полностью бабе глаза заслонить?
– А этой ты веришь? – с усмешкой спросил Филя.
– Ни одному слову. А чего они все какого-то американца поминают?
– Американец нас, Коля, не колышет. А вот что ключ от дачи Самарина в кармане этой сучки, это явно на что-то указывает!
– Поедем наблюдать, как эти будут трахаться? – все так же мрачно заметил Николай. – Знать бы, где дача, можно было бы их опередить…
– Ничего, – успокоил Филя, – есть у меня еще одна хитрая штучка.
Он помотал головой и полез в бардачок машины…
– А никто из них там случайно появиться не может? – после долгой паузы спросил вдруг он.
– Лето. Ребятня его где-то отдыхает. А Кикимора сюда практически не ездит.
– Это значит?…
– Ничего не значит, дурачок! Просто сам привык здесь работать. А ты разве не в курсе?
– О том, что он где-то здесь торчит постоянно, знают даже наши уборщицы. А у тебя-то какая роль?
– Самая главная! Фигаро здесь, Фигаро там! Странно, что он до сих пор тебя сюда не приглашал…
– Может быть, потому, что у нас не настолько доверительные отношения.
– Ну это дело мы, конечно, поправим. С одним условием.
– Каким?
– Ты должен быть умным и не ревновать. Вообще лучше смотреть на меня, как на пустое место. Сумеешь?
– Если дело потребует, буду стараться. Но не уверен.
– В чем же?
– В том, что мы наконец доедем. Слушай, а может, не станем ждать?
– Ты сошел с ума!
– Похоже на то… А ты разве не видишь?
– Еще как вижу!… Терпи, казак!
– Ненавижу казаков!
– Это почему?
– Ты не поймешь… – Он вздохнул. – Это слишком глубоко в крови сидит… Толстого читай, у него все написано…
– Ага, поэтому вы на наших баб как оголтелые кидаетесь?
– Ты – особая статья. Ладно, не отвлекай, а то я уже весь не в себе…
– Вэс нэ в сэбэ! – передразнила она. – Ох, все вы – кобели порядочные…
Дача стояла за высоким зеленым забором на четвертой линии Серебряного Бора, рядом с излучиной Москвы-реки. Поистине райское место в столице. По соседству с домом Самарина находились шикарные дома патриарха, иностранных послов и каких-то совсем уже новых русских. В общем, заповедное место.
«Жигули» подъехали к воротам и остановились. Мужчина и женщина вышли из машины. Он проверил дверцы и «вякнул» сигнализатором. Она тем временем открыла ключом калитку, и они удалились на территорию дачного участка.
Там было тихо. Собаки не лаяли, похоже, и сторожа отсутствовали.
Щербак подогнал машину почти вплотную к высокому забору. Филя легко вскочил на капот, затем на крышу, взялся за кромку ограды и через миг, перемахнув ее, мягко опустился… в глухие заросли крапивы. А вот на это он никак не рассчитывал.
Двухэтажный деревянный дом с длинной застекленной верандой находился в глубине участка, заросшего высоченными соснами и большими купами уже отцветшей сирени.
Агеев плечом раздвинул крапиву – приходилось двигаться почти на корточках – и снова огляделся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16