Уровень-то… как-то…
— Именно поэтому я и позвал тебя.
Меркулов достал из большого желтого конверта несколько фотографий убитого, разложил на столе веером.
— Ну что? — снова пожал плечами Александр, разглядывая фотографии. Убийство, похоже, ритуальное. Что еще? Исполнители — мусульмане — исчезли бесследно. Так? Свидетелей тоже нет. Я прав?
— Сразу уж и мусульмане!.. Башку отрезать, Саня, дело нехитрое. Наловчились и православные… Однако не исключен и мусульманский след, тут ты, возможно, прав. А теперь взгляни сюда.
Меркулов вытащил из ящика стола шкатулку затейливой работы, открыл. На черном бархате лежала диадема, усыпанная бриллиантами и украшенная крупным рубином.
Турецкий взял диадему, покачал на ладони.
— Такая вещица вообще-то должна лежать вовсе не в твоем столе.
— А где же?
— Ну… в Алмазном фонде. В Гохране… В сейфе какого-нибудь миллиардера.
— Она и лежала в Гохране. Может быть, не эта, по поводу которой ты…
— Неужели подделка? — изумился Турецкий.
— Опять угадал, — улыбнулся Меркулов. — Она самая.
— Ах вон что! Значит, сработал подделку братишка-близнец покойного Левона Жоржик Аракелян… — не то спросил, не то уточнил Турецкий. Великий, однако, мастер!
— Ну вот ты сам и определил одну из своих задач.
— Ты мне, Костя, другое скажи: лежит или уже не лежит в сейфе Гохрана подлинник? Где сейчас настоящая диадема?
Константин Дмитриевич поднялся, прошел в угол кабинета, где на круглом столике находились чайные принадлежности. Медленно разлил по стаканам в подстаканниках свежезаваренный чай, жестом пригласил Александра и подвинул к нему вазочку с печеньем.
— Угощайся, Саня.
— Благодарю покорно, — хмыкнул Турецкий, нюхая чай. — «А куму не сенца, хотелось бы мясного…» — процитировал известную басню.
— Обойдешься… — Меркулов вернулся к письменному столу. — Из Гохрана, Саня, исчезла не только золотая диадема графа Демидова — так она числится по каталогу, но и другие уникальные ювелирные изделия, а также прочие драгоценности на сумму в общей сложности более двухсот миллионов долларов.
— То есть как исчезли? Из Гохрана?! Да туда ж не только мышь, таракан не проползет! — Турецкий снова уселся напротив, попивая чай.
— Увы… История эта началась не вчера. Драгоценности были вывезены за границу путем вполне официальным и при этом с огромными радостными надеждами, — усмехнулся Меркулов. — Не тебе объяснять, что мы давно побирушничаем… Так вот, после того как доходы от продажи нефти и газа резко снизились, взоры нашей чиновничьей братии обратились к алмазодобывающей промышленности… Тебе приходилось бывать в Мирном?
— Пролетал однажды. На высоте десять тысяч метров. Может, чуть пониже, а что?
— С такой высоты, конечно, самые твердые и дорогие камушки на земле не разглядишь. А в Мирном их много. Очень много! Куда там Южной Африке!
— Понял, — кивнул Турецкий.
— Что ты понял?
— В Южной Африке процветает самый мощный в мире концерн по обработке алмазов. И процветает он не в последнюю очередь благодаря алмазному сырью из Мирного. Скупают по дешевке, превращают в бриллианты и продают в сотни раз дороже. Это мы уже проходили.
— Верно, — удовлетворенно улыбнулся Меркулов. — Все-то ты помнишь. Пойдем дальше. Вообще-то, если по правде, чиновники, и прежде всего председатель Гохрана Виталий Евгеньевич Пучков, которого за глаза именуют Пучком, замыслили дело нужное, большое, и, если бы оно выгорело, кредиты потекли бы к нам широкой рекой. А замыслили они следующее. Чтоб самим перерабатывать алмазное сырье и получать гигантскую прибыль от продажи бриллиантов, мастеров у нас конечно же достаточно. Скажем, хватает. Но вот кредитора, который вложил бы свои деньги в развитие нашей алмазообрабатывающей промышленности, мы не имели. Однако нашелся и кредитор — один весьма солидный американский банк. Но прежде чем дать кредит, американцы, как это они теперь постоянно делают в отношениях с нами, потребовали залоговое обеспечение. Гарантии им твердые нужны. А что у нас нынче можно заложить? Да ничего! Говорю же — побирушничаем!.. И тогда Пучок потянул свои грабки к царским драгоценностям… Он-то, будем считать, руководствовался благими намерениями. Ведь по завершении кредитной сделки и по окончании взаиморасчетов, драгоценности должны были вернуться обратно, в Гохран. Но вышло — цитирую отставного премьера Черномырдина — «как всегда».
— «Хотели, как лучше, а вышло, как всегда», — поправил Турецкий.
— Вот именно.
— Неужели один человек, пусть даже он и председатель Гохрана, имеет право распоряжаться национальным достоянием страны?
— Зришь в корень! В том-то и дело, что завязаны в этой истории люди очень большие, включая, я так думаю, даже первое лицо. А вот за границу драгоценности ушли за подписью только двух человек: министра финансов и председателя Гохрана. Но с разрешения премьера и президента.
— Они, надо полагать, благословили идею в устном виде?
— Разумеется! Но ушла, к сожалению, не идея, ушли огромные материальные ценности.
— «Материальные!» — хмыкнул Турецкий. — Да ведь подлинная диадема графа Демидова не имеет цены! Она уникальна!
— Это уж само собой…
— Но насколько мне известно, Костя, американские банки, да, впрочем, и любые другие, работают с фирмами?
— Не волнуйся, фирма нашлась. Название — «Голден».
— Тоже американская?
— Естественно. И за ней стояли люди, очень уважаемые в финансовых кругах Соединенных Штатов. Но вернемся к истории. Итак, залог отправлен, и отправители стали ожидать вожделенного кредита пятьсот миллионов долларов. Время идет, а банк никаких признаков жизни не подает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17