Я даже предполагал, что она в меня влюблена: так восхищенно и преданно поглядывала она на меня. Но вот она стала работать в штате Генпрокуратуры, под моим началом – и куда что подевалось. Теперь это была уверенная в себе, независимая девушка с собственным взглядом и суждениями о многих вещах. Теперь я стал думать, как бы подкатиться к ней.
И вот предлагаю ей потолковать о деле, находящемся в ее самостоятельном производстве, решил помочь как опытный «важняк» неопытному молодому специалисту.
И что же? Просто ошеломляющий отказ получил я от девчонки, которая совсем недавно заглядывала мне в рот, едва я только его открывал.
С тех пор в свободное от следственных действий время я мечтал о том, как бы организовать нашу встречу в какой-либо пустующей квартире.
– Здрасте! – поприветствовал я ее и прошел к своему столу.
Бумаг на нем было немерено.
Лиля подняла голову и как бы только что меня увидела.
– Здравствуйте, Александр Борисович, – неожиданно приветливо поздоровалась она. – Что-то вид у вас неважный. С женой поругались?
– А что, заметно? – удивился я.
Она смотрела на меня с жалостью.
– Увы, Александр Борисович. У вас скорбное выражение лица.
Я посчитал за лучшее промолчать. Какое-то время мы сидели в полной тишине, и только изредка я ловил на себе ее косые взгляды, полные нескрываемого любопытства.
– Что у нас нового по ограблению Бета-банка? – спросил я.
Вместо ответа на мой вопрос Лиля посмотрела на свои наручные часики.
– У вас еще есть двадцать минут, – сказала она мне.
Я уставился на нее в недоумении:
– Чего?
– Через двадцать минут вас ждет к себе Константин Дмитриевич, – пояснила Лиля. – У него какое-то срочное совещание. Просил вас предупредить.
– Я давно уже в кабинете, – хмуро заметил я. – Неужели трудно было сразу сказать о совещании?
Но на Федотову моя хмурость не произвела впечатления. Она глянула на меня через плечо и ответила:
– А что случилось? До совещания еще семнадцать минут. Вы не опоздаете. И вообще – не хмурьтесь, никто не виноват, что вы с женой поругались.
– Это не ваше дело, – не нашелся я что ответить.
– Так точно, не мое, – согласилась Лиля. – Можете пренебрегать своей женой сколько вам угодно. А у меня дела. Мне нужно составить постановление о предъявлении обвинения.
Я остыл. И даже почувствовал легкие угрызения совести. И чего, в самом деле, выдумываю? Но не извиняться же теперь перед этой заносчивой дамочкой?
– Во сколько совещание?
Она снова посмотрела на свои часики:
– У вас есть еще пятнадцать минут.
Ф– фу! Вот где мне эти женщины! Как это там? «Карету мне, карету!» Только куда тебе из Москвы, Турецкий? Терпи и не бунтуй.
Чтобы не наговорить еще каких-нибудь глупостей, я встал и вышел из кабинета. За оставшееся до оперативки время можно спокойно выкурить сигарету.
А еще лучше – две.
В кабинете заместителя Генерального прокурора России по следствию Константина Дмитриевича Меркулова, моего друга и шефа Главного следственного управления, кроме хозяина кабинета и вечного врио начальника МУРа Славы Грязнова, тоже хорошего моего товарища, сидели еще трое мужчин весьма представительного вида.
С первыми двумя я, можно сказать, прошел большой и нелегкий путь: вместе мы раскрыли немало сложных и запутанных преступлений. Остальные трое были мне незнакомы. Меркулов, впрочем, быстро устранил это обстоятельство.
– Знакомьтесь, – сказал он, едва я появился на пороге. – Старший следователь по особо важным делам Александр Борисович Турецкий. – Указав на незнакомых мужчин, он обратился ко мне: – А это представители крупнейших московских банков, Саша.
Игнорируя Грязнова – успеется, еще поздороваемся, – я стал пожимать руки гостям Меркулова.
– Александр Аркадьевич Горшенев, – сказал первый из них, – представитель Бета-банка.
– Турецкий.
– Фаизов Ильдар Николаевич, – назвался второй, пожимая мне руку. – Банк «Россия».
– Цой Роберт Ильич, – сказал третий. – Банк «Ройяль».
– Турецкий, – произнес я и удивился: – «Рояль»? Почему – «Рояль»?
– «Ройяль», – нажимая на «и краткое» посреди слова, поправил меня Роберт Ильич. – Это значит – королевский.
– Ах вон оно что! – почему-то обрадовался я.
Грязнов кивнул мне и не преминул вмешаться:
– Не обращайте внимания на некоторые особенности поведения господина Турецкого. Он очень любит театр. Иногда играет и в жизни. Но подтверждаю: перед вами один из лучших «важняков» прокуратуры.
– Спасибо на добром слове, – поклонился я. – Куда прикажете сесть, господа хорошие?
Меркулов, разумеется, тут же меня одернул.
– Хватит, Саша, – строго проговорил он. – Садись куда хочешь. – Он подождал, пока я сяду, и обвел глазами всех присутствующих. Ну что ж. Пожалуй, мы можем начинать.
У мужчин из банков был непроницаемый вид. Первым начал представитель Бета-банка Горшенев. Хорошенько прокашлявшись, он начал:
– Дело вот в чем, господа. В последнее время сложилась ситуация, которая в нас, работников банковской системы, вселяет определенные опасения. Я бы сказал даже, что не просто опасения, а серьезную тревогу.
На какое– то время за столом воцарилась тишина. Горшенев словно побаивался продолжать.
Меркулов помог ему:
– В чем же заключается ваша проблема? Мы, конечно, можем кое о чем догадываться, но, видите ли, для нас в некоторой степени неожиданность то, что вы пришли сюда вместе. Насколько я понимаю, в вашем бизнесе вы являетесь конкурентами?
Вопрос был риторическим, но Горшенев счел нужным на него ответить.
– В общем-то это так, хотя представления о конкурентной борьбе между банками в сознании обычного обывателя носят, как правило, уродливые представления…
Мне пришлось вмешаться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13