ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
)
И потянулись годы ежедневного преодоления пяти-шести осточертевших трамвайных остановок. Ну а о количестве попусту растраченных на это часов и вообще больно было вспоминать. Почему, собственно, он не взял себе за правило передвигаться пешком? Те же тридцать — сорок минут, но в движении, а не в тоскливом созерцании пустых трамвайных рельсов. И главное, зачем? Ведь очень скоро стало ясно, что изучение языка по советским методикам — полный бред! Бесконечные Мавзолеи, Великие Октябрьские социалистические революции, Выставки достижений народного хозяйства СССР… И по каждой теме зачеты, «тысячи» прочитанных слов, «характерные обороты и выражения…». А не дай бог, приходилось столкнуться с необходимостью объясниться с кем-то англоговорящим — Волгоград не какой-нибудь там наглухо закрытый и засекреченный Куйбышев-Свердловск, иностранные визитеры в городе никогда не переводились, разумеется, присматривали за ними неусыпно, но иногда самым резвым из них удавалось вырваться «в народ» и, так сказать, попытаться общнуться с аборигенами в неофициальной обстановке. Вот тут и наступал час испытаний для пионеров и комсомольцев, изучающих языки по усиленным программам. И они с радостью делились с гостями города знаниями по изученным темам, ну, например, такой актуальной, как «Владимир Ильич Ленин — вождь мирового пролетариата». Правда, вскоре оказывалось, что эта интереснейшая тема иностранных гостей почему-то не очень увлекает. Да и с пониманием — не в политическом, а чисто в языковом смысле — было довольно сложно. До них хоть и с трудом, но все-таки доходило наше бормотание (неустанная работа преподавателей над изысканным кембриджским произношением все-таки приносила свои плоды), но вот понять, что они хотели сказать в ответ на своем совершенно особом, неправильном, а потому и неизучаемом в школах английском, было совершенно невозможно. Шутка, конечно. Но, в общем-то, довольно горькая.
Кстати, английским в конце концов Георгий овладел вполне прилично, ну не абсолютно свободно, не без «крутого» российского акцента, но тем не менее… Овладел, когда по-настоящему начали учить языку, а не мавзолею. Но произошло это уже «там», «в фирме». И во втором языке — у него это был немецкий — поднатаскали очень крепко. Во всяком случае, ни в одной из командировок в немецкоязычную среду проблем с изъяснением и пониманием не возникало. Более того, пару раз даже пришлось выезжать под немецкими фамилиями, не разыгрывая из себя, разумеется, уроженца Берлина или Мюнхена — для этого его язык был слишком прост и примитивен, — но вполне правдоподобно изображая обрусевшего потомка немцев Поволжья. Изредка руководство подкидывало такие «клюквы»: вы, мол, бубните о зажиме в СССР людей некоторых национальностей — так нате вам, пожалуйста, — Иван Петрович Шварц, ответственнейший работник, немец (швед, чех, норвежец) по национальности, между прочим.
Нельзя сказать, что юность будущего генерала Жаворонкова, проведенная в Волгограде, была наполнена особо яркими, запоминающимися событиями. Школьные годы и вообще слились в какой-то единый временной блок: припомнить, что происходило в восьмом классе, а что относилось уже к десятому, было весьма затруднительно даже при весьма тренированной профессиональной памяти генерала. Да, честно говоря, Георгий Федорович и не очень увлекался подобными воспоминаниями. Как правило, всю жизнь было как-то не до того, находилось что-то более важное, о чем надо было думать и помнить.
Читал он много и увлеченно. Лет до семнадцати-восемнадцати — совершенно бессистемно, потом как-то научился дифференцировать и отсеивать действительно интересующее от необязательного. Домашняя библиотека — весьма скромная по объему и содержанию — была изучена, разумеется, вдоль и поперек, довольно скоро были исчерпаны и ресурсы школьной, вполне приличной библиотеки. Благо поблизости от школы находилась еще одна, какая-то централизованная библиотека, районная или областная — черт его упомнит сейчас! Там было чем поживиться! Но возникали и сложности. Книги выдавались на неделю в количестве не более трех, причем одна из них должна была быть обязательно идеологически-политической направленности, преимущественно по местной тематике: Сталинградская битва и все с ней связанное. Подобная обязаловка Георгия не шокировала. Тема войны была ему по-настоящему интересна. Но вот качество предлагаемых книг!.. Ведь на одну «В окопах Сталинграда» Виктора Некрасова приходилось несколько десятков откровенно халтурных поделок. А не читать или хотя бы не просматривать эту «нагрузку» было нельзя: библиотекарь, особенно для читателя, который вместо положенной недели прибегал за новыми книгами каждые два-три дня, вполне мог устроить своего рода экзамен: «Ну и как тебе понравилась книга? Все понял? Да и вообще, читал ли ты ее?» И проштрафившегося могли занести в черный список, прекратив выдачу нормальной литературы, а то и вообще «отлучить от кормушки».
Нет, закоренелым нелюдимом и домоседом Георгий конечно же не был. Напротив, он с удовольствием откликался на малейшие проявления дружественности со стороны одноклассников, с радостью пошел бы на более тесный контакт, но… Как-то не очень получалось. И, как ни странно, не последнюю роль в этом играла география. Когда Пашка Зайцев, внук председателя горисполкома, прокидывал: «Мужики, дед из Лондона привез настоящий альбом „Битлов“. Значит, так: в два у меня английский, а к четырем — все ко мне!» — Жора с радостью принимал приглашение, да вот только воспользоваться им мог не всегда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14
И потянулись годы ежедневного преодоления пяти-шести осточертевших трамвайных остановок. Ну а о количестве попусту растраченных на это часов и вообще больно было вспоминать. Почему, собственно, он не взял себе за правило передвигаться пешком? Те же тридцать — сорок минут, но в движении, а не в тоскливом созерцании пустых трамвайных рельсов. И главное, зачем? Ведь очень скоро стало ясно, что изучение языка по советским методикам — полный бред! Бесконечные Мавзолеи, Великие Октябрьские социалистические революции, Выставки достижений народного хозяйства СССР… И по каждой теме зачеты, «тысячи» прочитанных слов, «характерные обороты и выражения…». А не дай бог, приходилось столкнуться с необходимостью объясниться с кем-то англоговорящим — Волгоград не какой-нибудь там наглухо закрытый и засекреченный Куйбышев-Свердловск, иностранные визитеры в городе никогда не переводились, разумеется, присматривали за ними неусыпно, но иногда самым резвым из них удавалось вырваться «в народ» и, так сказать, попытаться общнуться с аборигенами в неофициальной обстановке. Вот тут и наступал час испытаний для пионеров и комсомольцев, изучающих языки по усиленным программам. И они с радостью делились с гостями города знаниями по изученным темам, ну, например, такой актуальной, как «Владимир Ильич Ленин — вождь мирового пролетариата». Правда, вскоре оказывалось, что эта интереснейшая тема иностранных гостей почему-то не очень увлекает. Да и с пониманием — не в политическом, а чисто в языковом смысле — было довольно сложно. До них хоть и с трудом, но все-таки доходило наше бормотание (неустанная работа преподавателей над изысканным кембриджским произношением все-таки приносила свои плоды), но вот понять, что они хотели сказать в ответ на своем совершенно особом, неправильном, а потому и неизучаемом в школах английском, было совершенно невозможно. Шутка, конечно. Но, в общем-то, довольно горькая.
Кстати, английским в конце концов Георгий овладел вполне прилично, ну не абсолютно свободно, не без «крутого» российского акцента, но тем не менее… Овладел, когда по-настоящему начали учить языку, а не мавзолею. Но произошло это уже «там», «в фирме». И во втором языке — у него это был немецкий — поднатаскали очень крепко. Во всяком случае, ни в одной из командировок в немецкоязычную среду проблем с изъяснением и пониманием не возникало. Более того, пару раз даже пришлось выезжать под немецкими фамилиями, не разыгрывая из себя, разумеется, уроженца Берлина или Мюнхена — для этого его язык был слишком прост и примитивен, — но вполне правдоподобно изображая обрусевшего потомка немцев Поволжья. Изредка руководство подкидывало такие «клюквы»: вы, мол, бубните о зажиме в СССР людей некоторых национальностей — так нате вам, пожалуйста, — Иван Петрович Шварц, ответственнейший работник, немец (швед, чех, норвежец) по национальности, между прочим.
Нельзя сказать, что юность будущего генерала Жаворонкова, проведенная в Волгограде, была наполнена особо яркими, запоминающимися событиями. Школьные годы и вообще слились в какой-то единый временной блок: припомнить, что происходило в восьмом классе, а что относилось уже к десятому, было весьма затруднительно даже при весьма тренированной профессиональной памяти генерала. Да, честно говоря, Георгий Федорович и не очень увлекался подобными воспоминаниями. Как правило, всю жизнь было как-то не до того, находилось что-то более важное, о чем надо было думать и помнить.
Читал он много и увлеченно. Лет до семнадцати-восемнадцати — совершенно бессистемно, потом как-то научился дифференцировать и отсеивать действительно интересующее от необязательного. Домашняя библиотека — весьма скромная по объему и содержанию — была изучена, разумеется, вдоль и поперек, довольно скоро были исчерпаны и ресурсы школьной, вполне приличной библиотеки. Благо поблизости от школы находилась еще одна, какая-то централизованная библиотека, районная или областная — черт его упомнит сейчас! Там было чем поживиться! Но возникали и сложности. Книги выдавались на неделю в количестве не более трех, причем одна из них должна была быть обязательно идеологически-политической направленности, преимущественно по местной тематике: Сталинградская битва и все с ней связанное. Подобная обязаловка Георгия не шокировала. Тема войны была ему по-настоящему интересна. Но вот качество предлагаемых книг!.. Ведь на одну «В окопах Сталинграда» Виктора Некрасова приходилось несколько десятков откровенно халтурных поделок. А не читать или хотя бы не просматривать эту «нагрузку» было нельзя: библиотекарь, особенно для читателя, который вместо положенной недели прибегал за новыми книгами каждые два-три дня, вполне мог устроить своего рода экзамен: «Ну и как тебе понравилась книга? Все понял? Да и вообще, читал ли ты ее?» И проштрафившегося могли занести в черный список, прекратив выдачу нормальной литературы, а то и вообще «отлучить от кормушки».
Нет, закоренелым нелюдимом и домоседом Георгий конечно же не был. Напротив, он с удовольствием откликался на малейшие проявления дружественности со стороны одноклассников, с радостью пошел бы на более тесный контакт, но… Как-то не очень получалось. И, как ни странно, не последнюю роль в этом играла география. Когда Пашка Зайцев, внук председателя горисполкома, прокидывал: «Мужики, дед из Лондона привез настоящий альбом „Битлов“. Значит, так: в два у меня английский, а к четырем — все ко мне!» — Жора с радостью принимал приглашение, да вот только воспользоваться им мог не всегда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14