Мне нужны были самые откровенные снимки. И чтобы случайный предмет не загораживал происходящее.
В какое-то мгновение Зули повернулась и посмотрела прямо в мою сторону, но, к счастью, меня не заметила. Я стал снимать – один, второй раз… Вспышка заработала.
Чертов фотоаппарат был не слишком исправен. Что– то в нем заедало. Я опять навел объектив, так что теперь в кадре хорошо виднелся большой черный пенис. Парень потянулся к маске, но Зули остановила его, ожидая, когда Казанова закончит свою работу. Но тут Данте посмотрел в темноту именно в то мгновение, когда я снова нажал на кнопку. Зули вскрикнула от ужаса. Ситуация неожиданно для них вышла из-под контроля.
Я находился в самом темном месте, они вряд ли смогли разглядеть мое лицо, но выбора у меня не было – пора сматываться. Еще никогда я не мчался с такой скоростью, даже по полю во время игры. В несколько прыжков преодолел расстояние от бассейна до дома, чуть не врезавшись в светильник. Добежав, оглянулся. Мне не терпелось понять, кто же тот парень в маске. Он уже освободился, или Зули развязала его, и теперь держал пистолет. Бежать дальше было бы ошибкой, я стал бы для него отличной мишенью. Я уже слышал, как Зули вопила: «Остановите его!»
Казанова бежал ко мне впереди парня, пока я спешно рылся в кармане в поисках ключей от машины. В ту же минуту раздались выстрелы, и появилось несколько отверстий в лобовом стекле. В меня стреляли и, вероятно, собирались убить. Снова раздались выстрелы, и они были совершенно не похожи на те, что мы слышим, когда смотрим боевики. Эти были до ужаса реальны и угрожающи… Все трое приближались ко мне – Казанова, Зули и тот парень с пистолетом в руке, без маски… Я взглянул на него, садясь в машину… Это был Оу-Джи, мой приятель-рэпер.
Это он стрелял в меня пулями девятого калибра. Я вскочил в автомобиль и помчал его к воротам.
Казанова упал. Зули закричала в истерике. Я совершенно забыл, что ворота закрывались автоматически, нужно было успеть выскочить и нажать кнопку, чтобы они распахнулись. Несмотря на отчаянно опасное положение, я подумал, что Ротти могла бы мною гордиться. Я вел себя как настоящий суперагент. Но тут я вспомнил, что, кажется, оставил фотоаппарат на крыше «ламборгини». Я схватил его и снова юркнул в машину.
Загородное шоссе было плохо освещено, а фары моего авто прострелены, но фотоаппарат я не потерял. Немного придя в себя и дождавшись, когда сердце перестанет бешено колотиться, я начал хохотать. Смотрел на пулевые отверстия в стекле и смеялся как сумасшедший. Я смеялся, вспоминая, как глупо выглядел Казанова, облизывающий член рэпера, как забавно вела себя Зули и в каком дурацком положении оказался Оу-Джи, не знавший, что перед ним не женщина. Я осторожно покатил дальше, размышляя над тем, как буду объясняться с Джамалом по поводу испорченного автомобиля.
Я врубил музыку и постарался отключиться от переживаний и все еще кипящего в крови адреналина. Надо было придумать себе хоть какое-то алиби.
ПАДЕНИЕ
Припарковав машину у гаража Джамала, я отдал ключи его помощнику. Тот даже не заметил повреждений. Я взял такси до дома и принялся гадать, как лучше поступить с отснятым материалом. Камера краденая, а снимки и того хуже – нелегальные. Нельзя просто так заявить о них, не поставив себя в положение человека, сознавшегося в преступлении.
Мне удалось сбежать, но это половина дела. Первое, что пришло мне в голову, – обратиться к Барту Мастерсону. Но он находился под арестом, ему самому надо было оправдываться. Зато Мастерсон единственный мой знакомый, кто мог бы подсказать, что делать дальше. Ему можно доверять. У Барта скверный характер, тяжелый и непредсказуемый, и у него проблемы, но он, скорее всего не выставил бы меня вон, попроси я у него помощи. И потом, Барт не только самый надежный, но и самый профессиональный фотограф.
Но что бы я ни планировал, нужно подождать до утра. Пока я не сомневался – никто не знает, что я был в доме Казановы. Ведь я побывал на его вечеринке, и никто не подозревал о моих намерениях.
Когда я вернулся домой, обнаружил два сообщения от Зули. Вообще-то она звонила не менее восьми раз. Можно было не удивляться такой навязчивости: она всегда искала меня в ситуациях, когда у нее возникали проблемы. Но сообщения я прослушивать не стал, а сразу перезвонил ей.
Она сняла трубку.
– О, привет, Чарли. – Ее голос прозвучал совершенно спокойно, а между тем Зули никогда не разговаривала со мной нормальным тоном.
– Да, дорогая, я перезвонил тебе, потому что увидел твой номер на автоответчике. Все в порядке?
– Все прекрасно, конечно. А как ты?
Вопрос поставил меня в тупик. Не означал ли он, что она подозревала меня и проверяла мою реакцию? «Как ты?» Она никогда не спрашивала меня об этом, ее это просто не интересовало.
– Я в порядке. Все отлично.
Она слушала меня молча.
– Но ты мне звонила… несколько раз. Я же знаю.
– О, это так, ерунда. А как поживает Хелен?
Такого еще не бывало. Зули в жизни не интересовалась делами Хелен. Меня бы насторожил этот вопрос, даже если бы она задала мне его в состоянии сильнейшего наркотического опьянения, – Зули вообще не проявляла интереса к кому бы то ни было, кроме себя. Когда родная бабушка умирала в больнице, она даже не пришла повидать ее.
– Хелен? С ней все хорошо.
– Ты скучаешь по мне, Чарли?
– О, я все время думаю о тебе!
– А как ты считаешь, Хелен скучает по мне?
– Если честно, она очень занята и… у нас почти не было времени поговорить… о тебе.
Она опять замолкла. Я слышал, как кто-то рядом с ней разговаривает приглушенным шепотом.
– Так что случилось, Зули?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130