Продолжая курить, дама смерила меня взглядом с головы до ног. Что– то было в ней от героинь шпионских триллеров, напоминающее эпоху Лотты Лени и Питера Лорре.
– Это мой бойфренд… – начала Ариана, источая сильный аромат алкоголя.
– Я знаю, кто это, – ответила Мисс Роттвейлер, рассматривая меня как диковинное животное в зоопарке.
Ариана внезапно смутилась, что сделало ее еще более красивой.
– Хорош, ничего не скажешь, и стоит денег.
Она говорила с каким-то странным акцентом – то ли немецким, то ли с тем, по которому отличают людей британской элиты. Мне показалось, ей лет шестьдесят, но могло быть, что и все восемьдесят. Все время, пока изучала меня, она обращалась только к Ариане.
– Этот молодой человек, дорогая моя, ни черта не достигнет в спорте, – произнесла она довольно бесцеремонно, – ни черта. Я и гроша ломаного не дам за него на соревнованиях. Его через двадцать секунд удалят с поля по свистку судьи!
Ариана смутилась еще сильнее, и я подумал, что она просто испугалась, как бы разговор не принял откровенно враждебного направления. Но сам я не знал, что отвечать.
Роттвейлер взяла меня за галстук и притянула к себе поближе.
– Пари держу, он всегда получает штрафные, иначе просто никогда не смог бы подскочить к корзине и зашвырнуть в нее мяч. – Она потянула меня еще сильнее, заставляя нагнуться. – И как его успехи?
Ариана пошевелила губами. Мне еще не приходилось видеть, чтобы она так перед кем-либо робела. Казалось, девушка вот-вот расплачется.
Роттвейлер дернула меня за галстук опять. Настолько сильно, что тут я уже подался вперед и наклонился к ней. Тогда она потрепала меня по щеке.
– Похоже, он может победить с трех бросков в любой игре. Занятно! Ха-ха! – Ее смех прозвучал как собачий лай. – А у тебя весьма холодная кровь, весьма! – добавила она.
Здесь уже я не мог не засмеяться в ответ. А следом за мной развеселилась и Ариана. Но внезапно Роттвейлер умолкла.
– Ты определенно мне нравишься.
Что бы, интересно, это значило?
Помимо общепринятого при знакомствах замечания, она успела пробормотать себе под нос что-то еще – я не расслышал. Мисс Роттвейлер так пристально и неотрывно разглядывала мое лицо, что я чувствовал себя довольно неловко. По-моему, в ее улыбке все же было что-то гипнотическое, воздействующее на сознание помимо моей воли. Я отшатнулся от нее. Но тут, неожиданно выведя меня из транса, она дружески толкнула меня в плечо. Это был всего лишь ничего не значащий жест, но от ее руки, словно электрическая волна пробежала по нервным окончаниям прямо к мозгу, пронизав мое тело до костей и вызвав ощущение, близкое к шоку.
Вообще-то меня это встревожило, и, чтобы скрыть замешательство, я вновь рассмеялся.
– Ариана, там стоит милейший человек, редактор британского «Вог», иди-ка с ним познакомься, – велела Роттвейлер, бегло окинув зал взглядом.
Девушка, которая неделю кряду была моей преданной подружкой, послушно поспешила оставить меня. А что, если эта бесцеремонная дамочка, ее босс, решила отделаться от Арианы, чтобы прибрать к рукам ее бойфренда? Неужели моей подружке не приходила в голову такая мысль?
Роттвейлер схватила меня за руку и повела в свой кабинет. Пальцы у нее были цепкие, словно орлиные когти, но все, же она старалась держать мое запястье помягче.
– Ты работаешь? – спросила она.
– Я художник.
– Ты о той школе, где учат малевать на стенах?
– Нет, я действительно рисую… профессионально… картины.
Она разразилась уже знакомым мне лающим смехом:
– Ха-ха! Прости, это забавно. Я подумала, ты просто подвизаешься маляром, красишь потолки. Так рисование у тебя не случайное хобби, нет?
– Нет.
– И хорошо зарабатываешь на картинах?
– Пока нет. Но надеюсь, у меня получится. Во всяком случае, я ради этого учился.
– Ну, тогда это действительно серьезное увлечение. А живешь на что?
– Получаю за участие в соревнованиях «Рокфорд лайгнинг».
– Это команда так называется?
– Да, принадлежит баскетбольной ассоциации.
– Звучит солидно, почти как предприятие национального масштаба. – Снова глубокий гортанный смех. – Ну а почему в «Рокфорде», а не где-нибудь еще?
– Потому что я из Иллинойса и не на очень хорошем счету из-за травмы.
– Ах, значит, это еще одно хобби.
Я почувствовал, что начинаю злиться, но, глядя на ее улыбку, сказать какую-нибудь грубость было очень трудно. Она походила на ехидничающего гоблина или тролля, но при этом не теряла какого-то неотразимого обаяния. И наконец, я понял, кого она напоминала, – гнома. Да, она настоящий хитрый гном.
– Возможно, мне удастся сделать карьеру в спорте, – возразил я. – Никогда нельзя знать заранее, повезет или нет. Время от времени люди получают травмы в игре, но это не мешает им двигаться дальше. И потом, у меня всегда есть шанс получить десятидневный контракт на соревнования, попасть в команду получше. Не так уж много в этом мире парней в семь футов ростом, умеющих быстро бегать.
Она уставилась на меня, буравя острым взглядом.
– Я уверена, найдутся те, кто все равно предпочтет видеть тебя на скамейке запасных. Но у меня на этот счет другое мнение. Ты должен играть, а не сидеть, выжидая.
Нет, это было не сексуальное обаяние, а какое-то другое. За окном ее кабинета заманчиво поблескивали огни манхэттенских высоток. Повсюду гигантские рекламные щиты вспыхивали и гасли, демонстрируя очертания новогодних елок. А мне почему-то вспомнился эпизод из Евангелия, тот самый, где сатана, стоя рядом с Иисусом на вершине храма, предлагает ему броситься вниз. Конечно, я не Христос, но, посмотрев на Мисс Роттвейлер, очки которой поблескивали в приглушенном освещении кабинета, невольно поразился ее демоническому сходству с классическим образом искусителя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130